Темный дождь

Костя уже не помнил, как вытащил труп из коляски, как положил его в землю. Сознание просто постаралось забыть об этом, чтобы не травмировать своего носителя еще сильнее. Но Костя на всю оставшуюся жизнь запомнил образ лежащего старика в свежевырытой яме, с кашей вместо лица. Он постоял перед ямой еще какое-то время, продолжая размышлять в тишине над утратой сразу двух человек в этом богом забытом месте.

Прошло полчаса, прежде чем Костя не закончил закапывать яму. Ему было сложно делать это психологически. Слезы снова наполняли весь мир, заставляя периодически останавливаться, чтобы вытереть лицо и продолжить начатое. Наконец, когда на земля сравнялось с остальной частью холма, он откинул лопату и отошел в сторону. Найдя две крепких палки, с помощью веревки, взятой из избы, он сделал крест и воткнул его в рыхлую землю. Теперь рядом с избой находилась самая настоящая могила. Костя долго смотрел на нее, продолжая вспоминать того удивительного, гневного и странного, но в то же время эмоционального, побитого жизнью человека. Костя решил оставить записку на земле, поскольку он перечитал ее множество раз, хорошо запомнив, поэтому нужды в ней у него больше не было. Для него она имела куда более тяжкий груз, чем все остальные вещи.

Может быть София мертва, но ее похитители все еще находится на свободе. Костя сидел за столом на кухне в избе Григория, обдумывая эту мысль. Теперь это было его временным убежищем. В его руках находился тот самый обрез. Журналиста не волновали пятна крови на этом оружии. Его интересовало одно: «есть ли в нем патроны?»

Он твердо решил взять все в свои руки. Во имя этих двух людей, Костя должен завершить начатое, найдя виновников тех событий и наказать. Больше неуверенности в своих действиях у него не было. Может они с Григорием ошиблись, но Костя больше не ошибется.

В обрезе остались гильзы от прошлого использования. Вытащив их, Костя зарядили новые. Прозвучал щелчок, извещающий о заряженности и готовности к выстрелу. Далее он решил все же открыть странную книгу. Уже с первой страницы появились те самые заметки, сделанные Григорием. Это были надписи, сделанные карандашом, буквально написанные над странными письменами и изображениями. Первая запись была сделана на пустой, можно сказать, титульной странице и гласила:

«Я так и не смог расшифровать этот странный язык, но некоторые изображения на нем показались мне интересными. Для некоторых из них были написаны заметки, которые могут навести тебя на правильный след».

Перелистнув титульную станицу, Костя увидел первое изображение. Это была река, та самая через которую ему приходилось несколько раз пересекать с помощью моста при въезде и выезде из поселка. Только на фото река была более полноводной, чем помнил Костя. Над этим изображением мелким почерком было написано:

«Наша знаменитая речка. Идет из самых гор, впадая в море. На изображении она выглядит более заполненной, а значит рисунок был сделан во время наводнения, скорее всего. Примерное место: недалеко от моста нужно выйти на тропинку, которая ведет к заброшенной сторожевой зоне, дальше ориентируйся по рисунку. Думаю, что ничего интересного быть там не должно, но все же стоит проверить».

Действительно, на рисунке была просто река, деревья вокруг и небольшой холм. Ничего необычного на первый взгляд. Обычно подобные рисунки напоминают места для какого-нибудь клада, но это место выглядело, как самое обычное из всех, но, если эти изображение находятся в книге, значит оно точно имеет свое определенное значение.

Так Костя сидел и просматривал все рисунки и прилагаемые фотографии. По большей части Григорий делал заметки только над реальными местами, изображенные там, пропуская те, на которых были изображены странные существа или неизвестные ему места. В таких случаях были написаны знаки вопроса. По мимо этого в тексте встречались фразы не только на странном языке, но и на иностранных, к примеру латинском. Только вот перевести Костя их никак не сможет, поскольку использовать переводчик в телефоне невозможно без интернета. С каждой перевернутой страницей, голова Кости все больше начинала раскалываться. У него было чувство, словно у него в руках находится дневник сумасшедшего. Видимо такое же чувство возникало у Григория, поскольку некоторые пометки прямо передавали его эмоции тот момент, когда старик делал некоторые пометки.