Темный дождь

Костя сидел на земле и смотрел в пустоту. Гнев с непониманием уже прошли, пока в голове наконец не прояснилось:

«Так значит все это было не спроста, — подумал он. — Меня сюда привели».

Причем Костя совершенно не сомневался в правдивости написанного, ведь имена его родственников, которых он прекрасно знал, были написаны в книге. Исходя из этого, предком Кости являлся тот самый Николай Громов — человек, который фактически основал этот проклятый поселок, а затем сошел с ума. Когда Костя успокоился, то нехотя он вернулся к тому дневнику, твердо решив изучить его получше. На других станице были написаны все те же древа, только вот уже других семей. И среди повстречавшихся имен, всплыло имя Евгения Михайловича и того полицейского. Во-первых, они являлись дальними родственниками, а, во-вторых, корни обоих также уходили к тем самым Отцам Основателям поселка, и, в-третьих, дед мэра носил имя «Анатолий Рыбников» — имя того самого человека в фильме, который видел Костя в кинотеатре. Вероятно, этот ужасный культ был создан еще тогда, когда обнаружили эту самую пещеру, и целые поколения семей вовлечены в подобное ужасное дело. Все это время поселок являлся лишь убежищем для огромного культа, поклоняющийся странному божеству, принося ему человеческие жертвы. Сначала Софу, а затем Костю решили принести в жертву. А поскольку у второго имелась прямая родословная с Николаем Громовым, то, видимо, Костя являлся лакомым кусочком для жертвоприношения. По крайней мере, так он решил.

Прошло уже несколько часов с тех пор, как его замуровали в этом кабинете. Слева от стола находился единственный открытый проход в конце комнаты. Там было темно. Костя решил больше не медлить и пойти туда. Перед этим, он взял один из сохранившихся, горящих факелов, поскольку ничего другого для освещения у него не было.

Очередной туннель будто бы длился целую вечность. Каждый шаг отдавался гулким эхо вокруг, уходя далеко-далеко в пустоту. Костя уже понимал, что удаляется точно не в гору или какую-нибудь шахту, где раньше что-то добывали. Теперь он спускался куда-то вниз. Туда, куда точно не заходили шахтеры. Тот самый взрыв обрушил основные пути к отступлению. Остальные же были заселены этими сектантами, во главе которой оказался сам же мэр поселка. Хотя даже их предводитель говорил о каком-то Великом, а значит у них действительно было божество, которому они поклонялись. А зачем они сделали эти проходы, у журналиста не было ни малейшего понятия. В его голове крутились мысли о мэре. Судя по такому же взгляду, как у других, им также управляли. Значит он не был главным во всем этом деле. Тогда кто? По крайней мере, Костя все еще находился у них в логове и мог по пути еще что-нибудь выяснить. Но в любом случае Косте придется продолжать путь в этом направлении.

Глава 22

Максим сидел в мэрии с перевязанной ногой. Его «братья» позаботились о его травме. Теперь он сидел, томно глядя в окно. Ненависть давно уже прошла, поэтому оставалось только дождаться вестей от Евгения Михайловича, по поводу этого журналиста, чуть не отстрелившему ему пол ноги, но, хвала Великому, промахнулся, как думал полицейский. Вдруг послышались шаги. Медленные, словно ступала черепаха, они поднимались наверх, после чего зашли внутрь разгромленного кабинета. Это был мэр. Он переоделся в свой излюбленный костюм.

— Ну как? — спросил нетерпеливый Макс.

— С ним покончено, — сказал мэр с улыбкой на лице. — Хотя нет, мы скорее направили туда, куда надо.

— В каком смысле? — непонимающе спросил полицейский.

— Мы взорвали проход, который ведет к Великому.

— Что? — удивился полицейский, от чего его нога разболелась сильнее. — И что будет дальше?

— Посмотрим, — спокойно ответил Мэр и повернулся к окну. — Но ясно одно — скоро Великий будет рад. Очень рад…

В поселке Громова шел настоящий шторм. Сильный ветер гнал потоки воды, размывая все на своем пути. Евгений еще не помнил такого с детства. Но ничего, скоро все пройдет. Нужно лишь подождать. Владыка все рассудит сам. И все кончится.

С каждым пройденным часом, Костя все больше уставал. Шахта продолжала уходить все ниже и ниже, пока тот не почувствовал, как уши начало закладывать. Неужели он спустился так глубоко? Усталость брала над ним верх, пока, в конце концов, он не выдержал и лег спать прямо на песке.