Темный эфир

— Но ведь и я была права с методом отслеживания ауры! — подскочила на ноги Анами, вперила злобный взгляд в Гольмана.

Нилмэйн вот тоже посмотрел на куратора, выжидательно так посмотрел. Мы в свою очередь вторили последнему.

— Только в случае если обладаете высшим уровнем магии, адептка Даома, — был вынужден признать седовласый маг.

А что-то он не рвался говорить об этом во время выступления Анами. Собирался же принять ее ответ, его лицо говорило именно это! Так бы и было не вмешайся куратор Митиан. Меня ждал бы неуд, а может еще, что похуже, а вот Анами нет.

Недаром мне этот Гольман сразу не понравился! Бездна меня раздери, если я уже сейчас буду позволять ему влиять на мой диплом!

Лекция под надзором куратора Митиана продолжалась еще полтора часа и значительно отличалась от начала, когда Гольман был один. Многие ответы Анами старый маг вынужден был отклонять, дополнять или вовсе игнорировать. Ибо Даома возомнила себя не просто высшим магом, она чуть ли себя в ранг магистра не возвела, считая, что вполне может справиться с тем, с чем справляются сильнейшие маги!

А получая замечания на свои «блистательные» ответы, свирепела, одаривая Гольмана уничижительными взглядами.

— Куратор Митиан, а это правда, что рыцари Лиоса при правлении первого императора заточили дракона Бездны в Нерийских пещерах? — с живым любопытством спросила Лина, когда лекция подошла к концу.

Если кто-то и собирался уйти, то теперь точно передумал. Вопрос Лины показался достаточно любопытным, но куда любопытнее было услышать ответ Митиана.

— Так гласят древние письмена, — улыбнулся Нилмэйн.

Женская половина дружно выдала томный вздох, поддалась вперед, готовая внимать каждому его слову на «радость» Гольмана, который скрипел зубами от пренебрежительного отношения к своей персоне. Ибо профессор тут он, а с открытыми ртами каждое слово ловят мимо проходящего куратора-мальчишки, который вмешался в урок и не дал вдоволь постебаться над бедной мной, да еще и по всей видимости, любимицу Даому заставил опустить на грешную землю.

— В смутные времена этими землями привили драконы. Величественные, могущественные и смертоносные, — с хрипотцой в голосе начал рассказывать Нилмэйн. — Они были низвергнуты богами с небес. Сильнейших из них прокляли человеческим обликом. Их дети были первыми чистокровными кто унаследовал драконью кровь и силу духов их предков, — губ Митиана коснулась легкая улыбка, но она померкла, а история продолжилась: — И этим они разгневали Повелителей. Ниспосланное ими проклятие оказалось даром. Боги Эстимиена и Альвиоса решили не только лишить их возможности оборачиваться людьми, но и истребить всех детей, которых они породили. Тогда древние предложили богам сделку. Взамен на сохранение жизни их детей, они без боя позволят отобрать у них человечность и станут посланниками в землях смертных.

— Жутко, — осипшим голосом выдавила Виолия.

— Это так печально, — поддержала подругу Лина заметно приуныв.

Драконы напрасно приняли проклятие за дар. Я отчего-то была в этом уверена. И была уверена еще в одном. Повелители ждали момента, когда древние получив возможность оборачиваться людьми пустят корни, обретут семьи. И вот тогда то, что они ошибочно сочли за дар и оказалось проклятием. В некоторых случаях близкие нам люди не только придают силы, они становятся нашей слабостью. Насколько бы драконы не были сильны, а против богов им не выстоять. На какие жертвы мы можем пойти ради любимых? Ответ на это знает лишь тот, кто стоит перед таким вопросом, словно на краю пропасти. Для древних этой пропастью стало извечное служение богам, в котором они потеряли человечность и возможность прикоснуться к своим детям.

— Черный и белый драконы единственные из самых могущественных, кто остался в живых, — меж тем продолжил Нилмэйн. — В легенде говорится — рыцари Лиоса заточили черного дракона в Нерийских пещерах, где тот охраняет вход в Бездну. А белый в ледяных горах Эультейма, что соприкасаются с облаками и где находится вход в царство Повелителей.

— Почему же боги так поступили? Это жестоко! — неожиданно гневно выпалила Лина.

Впрочем, ничего странного. В ее жилах течет драконья кровь.

— Адептка Маришь! — рявкнул Гольман, призывая ту остыть и злобный зырк в сторону Нилмэйна. — Куратор Митиан, говорить такое в священных стенах академии возмутительно! Мы обучаем адептов…

— Это всего лишь легенда. Каждый сам решает во что ему верить, — простодушно улыбнулся Нилмэйн, а в следующую секунду улыбке старшего принца любая виверна бы обзавидовалась и именно с ней он меланхолично добавил: — А о том, как именно вы обучаете адептов, мы с вами куратор Гольман, поговорим наедине.

Гольман побагровел, а заметив, как полыхнули золотом глаза дракона — побледнел. Немного подождал и ослабленным голосом сказал:

— Адепты, вы можете быть свободны.

Мы с Эйном обменялись полуулыбками и собирались покинуть аудиторию, когда к нам обратился Нилмэйн:

— Адептка Вилиас, Даома, подойдите.