"Тёмный фаворит" <br />Особый случай

Там, наверняка, окажутся люди неплохо знающие

Арона Гольдфарба. А может быть и не его одного.

Глава 11

ПОНАЕХАЛИ ТУТ

На Хитровке три трактира. В одном

собираются нищие и рабочий люд, пришедший в

Москву на заработки. В другом - разная мелкая

шпанка.

В

третьем,

метко

прозванным

«Каторгой», публика серьёзная: марвихеры,

домушники и громилы, блатер-каины. Да ещё

«коты», приводящие для солидных посетителей

своих «марух».

Гвалт в просторном трактирном зале стоял

невообразимый: смех и брань, стук посуды,

пиликанье гармоник. И, конечно, песни. Русскому

человеку без них застолье не в радость. Пожилой

плечистый брюнет, с коротко остриженными

волосами, откинувшись на спинку стула, затянул

красивым баритоном:

Ой, кабы Волга-матушка,

Да воспять побежала,

335

Кабы можно, братцы,

Начать жизнь сначала...

Но его тут же заглушили песенники, весело

грянувшие:

Вот попутал Дуню бес

Забрести подальше в лес.

Хорошо-с, хорошо-с!

Это очень хорошо-с!

Ванька вслед за ней пошёл,

На лужке её нашёл.

Хорошо-с, хорошо-с.

Это очень хорошо-с!

За столом возле буфета в одиночестве сидел

мужчина лет тридцати с расчёсанной на две

стороны русой бородой. Из-под модной тёмной

визитки сбегала по жилету толстая золотая цепь с

десятком брелоков. На мизинце посверкивал

перстень с крупным брильянтом. Это был хозяин

«Каторги» Иван Кулаков.

Кулаков

встретил

Лавровского,

как

дорогого гостя. В позапрошлом году Алексей

«упёк» в Сибирь его обидчика домушника Сеньку

Картузника. С тех пор они и приятельствовали,

нередко оказывали друг другу разные услуги.

Узнав, что Алексей интересуется Золотым,

трактирщик обрадовался:

- Давно его пора в газетах пропечатать. А

то, понимаешь, понаехали тут со своими

порядками.

- Кто понаехал? Откуда?

336

- Отовсюду! Арошка из Бердичева. Дружок

его, Федя Счетовод, не то из Ревеля, не то из

Нарвы. А теперь ещё и Адька Бешеный из самой

Германии притащился.

Кулаков увлёк Лавровского в свою каморку

за буфетом, достал бутылку смирновской.

- Это ни к чему, - остановил его Алексей. -

Дел у меня на сегодня много.

- Тогда мадерцы. Ты, Алексей Васильевич,

знаю, её уважаешь, - Кулаков достал из шкафчика

пузатую бутылку настоящей, а не «ярославского

производства», мадеры. - Так вот, про Золотого.

Получилось у нас с ним совсем как у зайца.

- У какого зайца?

- Да из сказки. Помнишь: «Была у лисицы

избушка ледяная, а у зайца - лубяная. Пришла

весна...».

- Теперь понял. Кто лиса, догадываюсь. А

заяц?

- Покойный Марк Афанасьевич, да и я тоже.

... Прежнего хозяина «Каторги» Марка

Афанасьевича Лавровский хорошо помнил.

Много лет без ведома этого человека на Хитровке

ничего не делалось. У фартовых он был в

большом почёте. К нему, как к отцу родному, шли

беглые каторжники. Знали, он и укроет, и на

«работу» поставит...

- Славный был человек, царство ему

небесное, - перекрестился Кулаков. - Только

добрый чересчур... Незадолго, перед тем как

337

совсем от дел отойти, дозволил он Арону в доме

Буниной пару квартир под ночлежку снять. Я

отговаривал, да он меня и слушать не стал.

Приезжим, мол, тоже пить-есть надо...

... Довольно скоро скромный, вечно

улыбающийся, Арон приподнялся. Завёл бойкую

торговлю водкой. Открыл ещё несколько

ночлежек в доходных домах Ромейко и

Румянцева. Если раньше его жильцами были в

основном нищие, то теперь среди них появились

воры и скупщики краденого. Потом и сам стал

скупать у деловых ребят, что поценнее. При этом

соперникам его поразительно «не везло». Один

блатер-каин свалился в подвал и сломал шею, у

другого полиция нашла шубу «украденную у

любовницы самого обер-полицмейстера», а

третий вдруг взял, да и повесился.

Марку Афанасьевичу Золотой оказывал

всяческое почтение. Исправно приносил не только

оговоренный «оброк», но и подарки «от себя» -

дорогие сигары до которых тот был большой

охотник, китайский чай лучших сортов... А когда

старик умер. Арон во всеуслышание заявил:

- Второго такого хозяина нам не найти.

Поэтому, ребятушки, давайте каждый сам по себе

жить. Платить больше никому ничего не стану.

Хватит и того, что участковый пристав и кое-кто в

канцелярии

обер-полицмейстера

от

меня

кормятся...

338

- Ненасытный этот Арон. Так и норовит всё

вокруг захапать, - рассказывал Кулаков. - Зашёл

зимой ко мне. Продай трактир, предлагает, а цену

смешную называет. Летом, дескать, ты за него и

столько не получишь: комиссия по народному

здравию и трактирная депутация твоё заведение

прикрыть собираются. Врёшь, отвечаю, у меня в

городской думе свои люди имеются, они бы меня

уже давно предупредили. Тогда он меня стращать

стал. Только я не из пугливых.

-

Чего тебе бояться? - усмехнулся