Темный горизонт

Впрочем, на свете случаются вещи и пострашнее смерти. Этому его тоже научил Комиссар, сам того не ведая. Это было за несколько дней до того, как курсант Геер покинул отряд Комиссара. Жили они тогда в Подземке, поскольку сюда эволоиды не совались. Комиссар по этому поводу говорил:

– Эволоиды испытывают перед земными недрами священный ужас. Эти выродки считают себя детьми света. А с тех пор, как эволоиды научились добывать в центре Оптины гелий-3, остальная Земля со всеми ее недрами вообще перестала представлять для них интерес. Иначе они давно выкурили бы нас отсюда.

Геер был в Подземке новичком, и люди, которые жили здесь, сторонились его, считая чужаком. Они не шли с ним на контакт, а на все его попытки познакомиться и подружиться отвечали молчанием, будто он был не живым человеком, а какой-нибудь никчемной голограммой, оторванной энергетической проекцией, из тех, что до сих пор бродят по улицам Москвы, как неприкаянные призраки.

Сомнений не было: подземные жители считали его пришлецом и были уверены, что однажды он исчезнет из их жизни так же внезапно, как появился.

На третий день своего пребывания в Подземке Геер исследовал станцию «Пролетарская», куда добрался на дрезине, и набрел на длинное пластиковое сооружение, над дверью которого был прикручен пластиковый щит с надписью «Laboratory».

Вход охраняли два воина. Но, судя по всему, желающих проникнуть в недра странной лаборатории было немного, потому что охранники сидели на пластиковых коробках, спиной к двери, положив автоматы на колени, и играли в шашки с самым беззаботным видом.

Любопытство Геера не знало границ, и после недолгого раздумья он решил рискнуть. Будь на его месте кто-нибудь другой, этот другой не смог бы проскользнуть мимо охранников незаметнее тени. Но у медиума Геера был богатый опыт по этой части. Не прошло и минуты, как он очутился внутри пластикового здания, а охранники, ничего не заподозрив, расставляли на доске шашки, чтобы разыграть новую партию.

Геер прошел через тамбурную часть, уставленную железными шкафчиками, скользнул, беззвучно отворив дверь, в небольшое помещение, похожее на врачебный кабинет, и оказался перед большим экраном, занавешенным пластиковой шторкой.

Геер хотел пройти дальше и заглянуть в одну из трех белых дверей, но вдруг странный звук заставил его остановиться. Звук был похож на человеческий стон. Через несколько секунд он повторился. Геер завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится стон, и вдруг понял, откуда. Когда стон прозвучал в третий раз, Геер, стараясь двигаться бесшумно, подошел к экрану, протянул руку и осторожно отодвинул пластиковую шторку в сторону. Зрелище, открывшееся глазам медиума, потрясло его.

Экран оказался большим, полностью прозрачным окном, но вело оно не в метро, а в соседнее помещение. Помещение это, в два раза больше комнаты, в которой находился Геер, было обшито стальными листами, а в самой его середине стоял стальной, никелированный стол. На столе лежало нечто страшное. Это было большое, безволосое тело, похожее на человеческое, только раза в полтора больше самого крупного мужчины. Грудина и живот существа были рассечены до внутренностей, и, судя по хриплому дыханию, вырывающемуся из открытого рта существа, и его тихим стонам, оно не только было живо, но и безмерно страдало.

Геер стоял возле окна неподвижно и даже старался дышать как можно тише, но распотрошенное существо, лежавшее на железном столе, каким-то образом догадалось о его присутствии. Оно задрало голову, противоестественно извернув шею, и на молодого медиума посмотрели два круглых, лишенных ресниц и бровей глаза, полные невероятной муки. Синеватые тонкие губы существа приоткрылись, и оно что-то беззвучно прошептало. Это было всего одно слово, и Геер понял его по движению губ жуткого существа – «ПОМОГИ!».

Сердце медиума учащенно забилось. Он попятился от экрана-окна и пробормотал:

– Боже…

– Бог здесь ни при чем, – произнес у него за спиной ровный, спокойный голос Комиссара.

Геер обернулся. Комиссар, широкоплечий, коренастый, с сильной проседью в волосах, стоял перед дверью и хмуро смотрел на Геера.

– Кто это? – спросил медиум. – Почему его вскрыли живьем?

Комиссар прошел к окну и задернул шторку. Затем повернулся к Гееру и сказал:

– Это не имеет отношения к нашему делу.

Геер хотел спросить, какого дьявола здесь происходит и кто дал Комиссару право мучить живого человека, но вдруг он все понял.

– Постойте… Это деградант, верно?

Комиссар молчал. Ответ был слишком очевиден, чтобы озвучивать его.

– Что вы с ним делаете? – спросил тогда Геер. – Зачем его мучаете?

Комиссар отвел взгляд и ответил глухим голосом:

– Чтобы успешно бороться с врагом, нужно хорошо его знать.

– Вы режете его на куски, чтобы получше его узнать? – изумился Геер. – Не лучше ли сразу сделать из него чучело, а уже потом сесть с ним за стол переговоров?

Комиссар тяжело вздохнул.