Темный грех

Моя рука тянется к пистолету, но пальцы, кажется, потеряли способность схватить оружие. Он выскальзывает у меня из рук и с грохотом падает на землю. Я пытаюсь проморгать помутнение, которое застилает мне зрение. Но это не помогает. Я спотыкаюсь, ударяюсь спиной о борт грузовика. Размытые фигуры дюжины или около того мужчин приближаются, их фонари ослепляют меня, когда они приближаются.

— Ну, что у нас тут? — говорит голос с сильным акцентом. — Этот ублюдок все-таки не врал.

Передо мной материализуется лицо мужчины. Даже с затуманенным зрением я все равно узнаю его по документам о задании, которые Крюгер прислал мне вчера. Альфонсо Мендоза. Главарь мексиканского картеля. Моя цель.

— Ты, должно быть, очень разозлил Крюгера, — смеется он. — Он просил преподать тебе урок, а потом отправить обратно, как только ты вспомнишь, как лаять по команде. — Он наклоняется ближе. — Но, думаю, мы оставим тебя себе.

Мексиканец сбрасывает дробовик с плеча, и холодный металл ствола упирается мне в висок.

ГЛАВА 24

Дверь на противоположной стене со скрипом открывается, нарушая тишину в этой мрачной комнате, и внутрь заходит Массимо. Мне до сих пор трудно осознать, что этот страшный на вид человек в тюремной форме на самом деле мой сводный брат. Когда я думала о нем на протяжении многих лет, гадая, как он здесь, то почему-то всегда представлял его в костюме.

Цепи на его лодыжках звенят, когда он идет к креслу по другую сторону стола. Охранник, который привел его сюда, поднимает запястья Массимо и присоединяет наручники к железной петле, прикрепленной к столешнице. Массимо поднимает взгляд, его глаза устремлены на камеру, установленную в углу. Охранник кивает и выходит из комнаты. Через минуту красная лампочка, указывающая на то, что камера работает, выключается.

— Нера. — Массимо наклоняется вперед и ставит локти на металлическую поверхность, отчего мышцы его покрытых чернилами рук становятся выпуклыми.

— Ты сказал, что нам нужно поговорить. — Я встречаюсь с ним взглядом.

— Я надеялся, что это случится раньше, но кое-что произошло, и это, к сожалению, нарушило мои планы.

Да. Судя по тому, что я узнала, когда охранники проводили меня сюда, Массимо чуть не задушил какого-то парня, когда вернулся с похорон отца.

— Но теперь ты здесь, и мне нужно, чтобы ты ввела меня в курс дела. — добавляет он.

— Леоне взял все на себя.

— Я знаю. Кто за него голосовал?

— Я не знаю. Меня же не приглашают на собрания Семьи.

— Спроси у Сальво.

Я выгибаю бровь.

— Как будто он рассказывает мне такие вещи.

— Он скажет.

— Почему бы тебе не спросить его самого? Он может прийти к тебе и рассказать все, что ты хочешь знать.

— Мне нужен Сальво именно там, где он сейчас находится — в качестве подчиненного босса, не имеющего ко мне никакого отношения

— Откуда ты знаешь, что Леоне его повысил? — спрашиваю я.

— У меня есть свои источники. Леоне предпринял какие-либо шаги в отношении ситуации с Каморрой?

— Насколько я знаю, нет. Я думаю, он попытается откупиться от них.

— Откупиться от них? — Он напрягается, и в его глазах мелькает что-то опасное. — Для чего?

— Инвестиции, которые они вложили в наши казино в начале этого года.

У Массимо сжимается челюсть.

— Кто, черт возьми, позволил им влезть в наш бизнес, не посоветовавшись со мной?

Итак, все так, как я и подозревал. Мой сводный брат всегда был вовлечен в семейные дела.

— Мой отец, — говорю я. — Но Леоне был тем, кто придумал эту идею. Их план состоял в том, чтобы расплатиться с Каморрой до ежегодного собрания, чтобы Семья ничего не узнала. В начале лета все пошло наперекосяк, но после смерти Альвино отец заключил новую сделку с Эфизио. Он собирался объявить об их партнерстве на вечеринке, но потом его убили, прежде чем он успел это сделать.

— Угу. И кто знал, что Нунцио собирается сделать это заявление?

— Он рассказал мне. И я полагаю, что Леоне тоже знал об этом.

— И ты абсолютно уверенв, что Леоне стоял за идеей привлечь Каморру?

— Папа сказал мне об этом.

Массимо откинулся в кресле и начал постукивать наручниками по металлическому столу, медленный ритм разносился по комнате.

— Мне нужно, чтобы ты описала вечеринку. Кто там был, и все, что произошло, с момента твоего приезда до выстрела.

Я делаю глубокий вдох и начинаю говорить, рассказывая ему все, что помню о той ночи. Ничего особенного. Я все еще находился в эйфории от произошедшего накануне и не обращала ни на что особого внимания. Но я расскажу ему все, что смогу вспомнить. Массимо слушает, не перебивая, и с каждым словом его лицо становится все мрачнее.

— А Леоне не был на сцене с Нунцио? — спрашивает он, когда я заканчиваю.

— Нет. Он стоял в стороне, у столика с напитками.

Между нами воцаряется тишина, и единственным звуком в комнате остается стук металла о металл.

— Леоне хочет выдать меня замуж. Он все еще не решил, будет ли это кто-то из албанской организации или Сальво.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы он выбрал Сальво.

— Я не выйду за него, Массимо. Или за кого-нибудь еще, — Я поднимаю глаза от его рук и встречаю его взгляд. — Я беременна.

Его глаза расширяются.

— Кто отец?