Темный янтарь (СИ)

[5]В «нулевом» варианте склад горючего был подорван раньше. Из подорванных баков воспламенившийся мазут начал растекаться по каналу гавани, препятствуя проходу судов. Эта роковая несогласованность не позволила многим небольшим судам принять на борт раненых и грузы.

[6]В ночь на 26 июня сводный отряд миновал Павилосту и увяз в бою у Вергале.

[7]26 июня разведывательная группа под командованием лейтенанта-пограничника А. Запорожца выдвинулась в сторону Вентспилса. Группа использовала машину с установленными двумя пулеметами. Разведчики проскочили в глубину обороны немцев, завязался продолжительный бой. Установить связь со сводным отрядом из Вентспилса не удалось, группа отошла с наступлением темноты

Глава 10

10. Кварталы и патроны

27 июня и далее

…Патроны – по одному, без спешки, но быстро… четвертый, пятый… полон магазин, затвор дослать… Серега приложился. Бить приходилось по вспышкам на том берегу канала. На! Приклад толкает в плечо, затвор выбрасывает гильзу. Попал или не попал, да фиг его знает. Бой – это вовсе не то, что о нем думают…

Бой в городе шел почти сутки[1]. Затихал, вспыхивал, снова затихал. Немцы напирали, но с осторожностью. Товарищ Васюк даже поспать успел. Ну, как поспать – вырубился на подвернувшейся кровати. Со второго этажа вели огонь, но было приказано – «спать два часа, если чего – поднимут». Серега повалился на кровать с шикарно блестящим никелированным изголовьем, подгреб под голову подушку – от той вовсю пахло духами. Черт знает что за койка досталась, еще подцепишь чего… Додумать голова не успела, уснул…

А день был за спиной, остался опять, бесконечный, но на этот раз жутко тяжелый нервами. Когда утром Яна ранило, бой за прорыв был в разгаре. Наши медленно прогрызали упорную оборону немцев. Непрерывно вела огонь наша артиллерия, снарядов для трехдюймовок оставалось еще много, свезли к позициям целые дюны ящиков, жалеть их не приходилось, все равно все с собой не увезти.

Оборона на Гробиньско-Гризупском направлении была прорвана только к 9 часам утра. Подкрепили прорыв наши оставшиеся танкетки, начали сниматься с огневых батареи. К этому времени по Шкедской дороге успела уйти санитарная колонна, за ней повозки с беженцами. Прошли почти без стрельбы, только за Шкеде по головному дозору поднял пальбу немецкий дозор, но его живо придавила подвижная группа пограничников.

У Вергале санитарную колонну встретили бойцы из Вентспилса. Теперь пойдут быстрее, соединяться с 114-м стрелковым полком и на Ригу через Кулдигу. Быстро, очень быстро. О том, что каждая минута на счету, знают все в колонне – как говорится в армии, «доведено до сведения личного состава». Страшные слова «отрежут и окружат» повторяют в машинах и на повозках, ход не теряют

«Линда-2» дважды успела проскочить до Шкеде, вывозя из города замешкавшихся товарищей из штаба ПВО и оставшиеся документы. Вот странное дело – все всё знают, в каждой группе есть старшие ответственные товарищи, и все равно кто-то отстает, мешкается, сопли жует – товарищ Васюк решительно отказывался понимать такой легкомысленный подход. Штаб мозг напрягает, связь в поту мечется, водители и повозки ждут, а они «мы еще не совсем собрались, еще пять минут». Что за дела?!

Неслась «Линда-2» обратно к Лиепае по приморской дороге, а навстречу тащились телеги, набитые непонятно чем, двигались отдельные пешие группы людей, некоторые даже с тачками-тележками. Стеценко не выдержал, тормознул и наорал на особо неторопливых.

— Брось, – морщась, сказал Серега. – Всё равно все не уйдут. Командир верно говорит.

— Верно-то верно, но что тут верного? Столько усилий, и вот они… — Стеценко махнул почерневшей рукой и захлопнул дверцу кабины.

Впереди была Лиепая, клубился дым пожаров, громыхало в стороне Капседе и пробивался сквозь канонаду зуд в небе – снова шли бомбардировщики. Тьфу, черт, быстрей бы темнело.

Основную часть раненых и эвакуируемых вывезли из Лиепаи еще ночью, вывезли морем. Грузились на неприспособленные суда, в некотором хаосе, с криками, руганью и плачем, но, в общем-то, по графику. Проскакивая у канала, Серега видел, как один за другим выходят в море самоходные баржи, небольшие катера, буксиры, вполне солидные суда. Ушла С-3[2], которая крайне не вовремя разучилась погружаться. Имелись подозрения, что на море тоже не всё пойдет гладко, кто-то отстанет, по компасу напутает, или еще что учудит. А кого-то могут и немцы перехватить. Но товарищ Васюк был чисто сухопутным спецсвязистом, в морских делах разбирался слабо, пусть уж они там как-то сами.

Вообще все эти корабли и катера промелькнули еще вчера, давным-давно, поскольку, как известно, у войны свой отсчет часов.

Вернувшаяся из Шкеде «Линда-2» нашла командира на северо-восточной окраине. Впереди немцы бомбили шоссе, громыхало. В укрытии между домов ждала снявшаяся, но не успевшая проскочить батарея на конной тяге, несколько машин, сидели бойцы вперемешку – моряки, стрелки, несколько пограничников. Старший лейтенант Василек разговаривал с их командирами. Подошел к спецгрузовику: