Темный янтарь

Под гогот и шуточки прокатили вдоль недлинной колонны. Янис ни слова так и не понял, то ли скорость не давала, то ли волнение.

— Ух, думал, уроню костищу, – сказал Серега, оглядываясь.

— Да уж, дурим мы не по детски, – пробормотал старший лейтенант. – Лучше молчите об этой хохме, а то меня…

— Так обошлось же, – удивился москвич.

— Меня за такие удачные фокусы… в штрафбат, а потом пинками из армии в психушку, – мрачно пояснил Василек.

По шее старшего лейтенанта текли струйки пота. Янис не знал, что такое «штрафбат», но понятно, что ничего хорошего. И вообще командовать – дело сложное, тут спорить не будешь, курад его заешь…

Звуки перестрелки приблизились – впереди был передний край городской обороны. Спецсвязисты свернули ближе к берегу, дважды пришлось выталкивать мотоцикл, увязший в заросшем травой песке, с дорогами тут было сложно. Потом мотоциклистов обстреляли, не то чтоб очень метко – пули свистели выше, но было очень неприятно.

— Всё, переодеваемся, а то свои положат, – скомандовал старший лейтенант.

Надеть свою одежду было в радость – Янис и не думал, что окончательно потерявший вид костюм окажется так приятен. Нет, все эти мундиры, пусть и добротные, если постирать, вообще Выру-среднему не подходят. И как старший брат армейскую форму годами носит?

— Теперь еще осторожнее, – предупредил Василек. – Выход разведгруппы к своим – тонкий момент. Каски и фрицеву форму здесь бросайте, нам лишних сложностей не нужно.

Наверняка командир был прав насчет сложности момента, но обошлось. Места были уже знакомые, вырулили к крайним окопам знакомого взвода, там на треск двигателя уже изготовились, но разглядели, предупреждающе закричал стрелковый лейтенант.

***

Лежали в тени кустов спецсвязисты, переводили дух. Разговаривать сил не было.

— Повезло. Это от усталости и отчаянной глупости, – пробормотал командир. – За пример эту дурацкую авантюру не берите. Слышишь, тезка?

— Понял. Чего тут не понять? – заверил москвич.

— Тогда еще одно запомни. Если бы ты был действующим бойцом, с красноармейской книжкой и соответствующим возрастом, я бы тебе внеуставно и очень крепко надавал поддых, что совершенно незаконно, но оправданно, а потом сгноил бы на «губе», что как раз абсолютно по уставу.

— Это за что? – осторожно уточнил Серый.

— За нечищеного «росса». За затвор.

— Виноват, – немедля признал самокритичный москвич. – Я уж и сам…

— Убьют тебя, идиота, по-за небрежность.

— Вывод сделаю, товарищ старший лейтенант. А можно спросить? Вы чего немца из нагана не били? Тактическая хитрость?

— Нет, просто у меня наган практически наградной, исключительно для формы одежды. Стрелять из него неохота, – глаза командира неудержимо закрывались.

— Вам поспать надо, – намекнул Янис.

— Да. Через сорок минут разбудите. В штаб поедем.

Посыльные отошли к мотоциклу.

— Держи, Ян, эти, вроде посимпатичнее, – москвич протягивал наручные часы. – Хотя, может, другие выберешь?

Серега поковырялся в набитой трофеями коляске, вынул еще двое часов:

— Одни я пехотному сержанту отдал, но те так себе были, стекло треснутое.

Брать трофей Янису не хотелось. Хотя с виду часы были недурны.

— Э…, наверное не нужно мне.

— Думаешь, «мародер этот Васюк, хапает из жадности»?! Так? Тогда ну их, – москвич зашвырнул часы в кусты.

— Дурак ты, Серый – рассердился Янис. – Я же домой приеду, мне объяснять, где взял. И каждому соседу растолковывать? Уж лучше продать. А то с войны, и с часами.

— Ты с войны еще вернись сначала, – злобно сказал москвич. – А пока мы спецсвязь, нам часы по службе очень даже уместны. Не для форса, а для контроля и порядка.

— Я и не отрицал. Просто думал, рассуждал. Мы сейчас-то куда торопимся? Можно же спокойно подумать?

Полезли в кусты искать часы.

— Ты парень хороший, надежный, но иногда дурень, – ворчал Янис. – Вот и с винтовкой там…

— Я ж признал ошибку. Хотя я ее чистил. В смысле, винтовку чистил. Честное комсомольское слово. Но там затвор сложный. Если бы мне показали, как и что... Вот ты чего не показал? У нас кто механик?!

— Попросил бы, я бы показал. Навязываться должен?

— Вот они! – обрадовался Серега, обнаруживший запутавшиеся ремешком и повисшие на ветке третьи часы. – Ничего ты не должен. Просто мог бы помочь, по-товарищески. Вот у нас теперь немецкие винтовки, с ними опять же нужно разобраться, возможно, пристрелять.

— Посмотрим, вот прямо сейчас и посмотрим. А ты чего браунинг там, у фундамента, не стал пристреливать? Самое было время.

— Достать не мог. Вот только не вздумай ржать, я тебе чисто как другу рассказываю. Пистолет за поясом был, я его всё боялся потерять, поглубже засовывал. А как немцы на мотоциклах выскочили, мы упали, а он, гадский браунинг, еще глубже провалился. Я его потом из голенища только и достал, брюки-то были заправлены. Глупо, понимаю…

— Да уж. Ладно, забудем. Давай винтовки разберем, а то с ними тоже какие-то «голенища» случатся.

Материалы Отдела «К» (фрагменты)

Ситуация 25.06.41

Утро-день

Противник продолжает наносить бомбовые удары, основные цели: 23-я береговая и 843-я зенитная батареи.

Наземных атак нет, перестрелки на Гробиньском направлении.