Темный источник

После чая Райан предложил сыграть в холле в скребл. Там Ширли представила меня другим обитателям дома престарелых. Тут же выяснилось, что почти каждому есть что рассказать мне о сестре. Кто-то спросил, умею ли я играть на рояле и петь, как Лекси. Когда я покачала головой, на многих лицах отразилось разочарование. Какой-то пожилой мужчина сообщил, что моя сестра превосходно играла в карты.

– Никто из нас не мог выиграть у нее в червы, – сказал он и, наклонившись вперед, добавил заговорщическим шепотом: – Но, между нами говоря, я подозреваю, что она жульничала.

Я рассмеялась:

– Это очень на нее похоже!

В результате мы с Райаном проторчали в Эджвуде до ужина. Наконец мы проводили Ширли в столовую, и Райан повез меня в маленькое кафе на Мидоу-роуд, стоявшее на самом берегу озера напротив пляжа. Там мы сели на веранде за шаткий пластиковый столик и принялись, как в детстве, уплетать жареных моллюсков и нарезанный полукруглыми дольками картофель фри, а после еды отправились пройтись вокруг озера – после весьма калорийной трапезы шестимильная прогулка была нам только на пользу. По дороге мы вспоминали Лекси и наши совместные похождения, путешествия на плотах, плавание наперегонки и прочие развлечения. Райан вспомнил, как Лекс сделала из пластиковой бочки подводную лодку, которая пошла ко дну, как только она в нее села.

– Просто чудо, что она не утонула! – Райан рассмеялся, качая головой, но тут же спохватился, поняв, что сказал что-то не то. – О господи! Извини, ладно?

Некоторое время мы оба молчали, потом я спросила:

– Ты ведь был когда-то в нее влюблен, правда?

– Влюблен? Н-нет, я бы так не сказал. Я просто… Ты же знаешь, какой она была… и тогда, и потом. Мне хотелось только быть с ней рядом, понимаешь? Как и всем нам. Мы хотели быть с Лекси, потому что с ней было интересно. Она вечно что-то придумывала, изобретала…

Я кивнула. Я отлично понимала, что он имеет в виду.

Некоторое время мы молчали, глядя на озеро. Солнце садилось, гладкая как зеркало поверхность воды вспыхнула оранжево-алым, и казалось, будто озеро объято огнем.

– Могу я тебя кое о чем спросить? – сказал он, когда мы прошли примерно половину пути вокруг озера.

– Конечно, спрашивай.

– Твоя тетя Диана… она ничего не говорила про мою маму? Про ее развод? Дело в том, что в последнее время мама ведет себя как-то странно. Она стала очень скрытной, и я просто не знаю…

– Нет, – сказала я чистую правду. – Она ничего мне не говорила. – Я подобрала камешек и, швырнув в воду, некоторое время смотрела на разбегающиеся по поверхности круги, но видела перед собой только Диану и Терри, целующихся возле бассейна. Но рассказывать об этом Райану я не собиралась ни под каким видом.

Райан продолжал пытливо смотреть на меня. Он как будто чувствовал, что я что-то скрываю, и я почла за лучшее переменить тему.

– Твоя бабушка меня немного напугала, – сказала я и с облегчением увидела, как с его лица исчезли подозрительность и сомнения.

– Давай угадаю… Она сказала тебе что-то насчет бассейна, верно?

– Абсолютно верно. То есть не совсем о бассейне. Она…

– А бабушка говорила тебе, что думала о бассейне Лекси?

– А что думала Лекси?

– Она считала, что с бассейном что-то происходит. Точнее, не с самим бассейном, а с водой.

– И что с ней происходит?

Он не ответил.

– Дело в том, что прошлой ночью я ходила к бассейну, и мне показалось… Я уронила фонарик, но он…

Райан взглянул на меня вопросительно, но я уже передумала.

– Впрочем, это неважно, – сказала я решительно. – Все это ерунда. Просто я немного испугалась.

– Что ж, я думаю, там есть чего пугаться, – серьезно проговорил Райан и, наклонившись, потер лодыжку, которую оцарапал много лет назад.

– Что ты имеешь в виду?

– Да нет, ничего особенного. – Райан потер глаза. – Извини, я немного устал, вот и несу невесть что. – Он виновато улыбнулся. – Давай лучше вернемся к машине, пока не стало слишком темно, и я отвезу тебя обратно в Ласточкино Гнездо.

Глава 24

4 мая 1930 г.

Лейнсборо, Нью-Гэмпшир

Чудесной воды с каждым днем оставалось все меньше, пока она наконец не закончилась вовсе. Вчера вечером я дала Мэгги последние несколько капель из пипетки. Она проглотила их, словно проголодавшийся птенец, и уставилась на меня широко раскрытыми глазенками.

– Все, – сказала я ей. – Лекарства больше нет, моя ласточка, но ты ведь уже выздоровела, правда? Ты снова стала здоровой и крепкой, и оно тебе больше не нужно.

В ответ Мэгги схватила меня за палец и сильно сжала, словно говоря: «Да, я снова сильная и здоровая».

А утром крошечные ноготки у нее на ногах и руках снова посинели. Мэгги с трудом дышала и не брала грудь, и я почувствовала, как мною с новой силой овладевает отчаяние.

– Нет! Нет! Нет! – повторяла я, плача и расхаживая из стороны в сторону. Схватив пустую банку, я попыталась набрать в пипетку хоть что-то, но на дне набралась всего капля воды.

Когда Уилл вернулся домой обедать, он застал меня в состоянии полной и абсолютной паники. Вне себя от тревоги и страха, я показала ему пустую банку, показала посиневшие пальчики девочки.