Темный источник

Пока Диана открывала бутылку, Райан достал бокалы, протер и расставил на столе. Разлив вино, тетка села за стол рядом с Терри и шепнула ей на ухо несколько слов, от которых та покраснела. Отведя от них взгляд, я повернулась к окну, в стеклах которого отражалось мое лицо. Там, в темноте, поблескивал черной водой замерший в ожидании бассейн: ненасытный и бесконечно прекрасный.

Как и всегда, ужин был великолепен. Где-то в начале двенадцатого Диана и Терри поднялись в спальню; Райан задержался до полуночи, чтобы прибраться. Наконец и он отправился домой, и я вышла на крыльцо и стала смотреть, как он медленно едет по подъездной дорожке к шоссе. Вот красные огни его машины в последний раз вспыхнули вдалеке, и я, как всегда в таких случаях, испытала легкий приступ сожаления. Отчего-то мне бывает грустно думать о том, что Райану каждый раз приходится возвращаться в свой ярко освещенный дом, к своим скучным делам, к будильнику, который поднимет его в пять утра, чтобы идти на работу в пекарню.

Потом я тоже отправилась в свою комнату. Я прекрасно вижу в темноте, к тому же дорогу я знаю наизусть. Ненадолго задержавшись на пороге, я взглянула на портрет сестры, который висел теперь на стене над кроватью. Лекси и бассейн. Бассейн и Лекси. Они отражались друг в друге, и так продолжалось до бесконечности.

Не отрывая взгляда от портрета, я прилегла на кровать прямо поверх одеяла и стала слушать, как вокруг меня дышит и потрескивает, засыпая, большой старый дом. Мои прадед и прабабка построили его, чтобы сохранить жизнь своей единственной дочери. Они готовы были пожертвовать всем, готовы были совершить невозможное, лишь бы их дочь осталась жива. В конце концов они добились своего, но для этого им пришлось заключить договор с бассейном.

Вся бабушкина жизнь тоже вращалась вокруг бассейна и Ласточкиного Гнезда. Она жила здесь как в тюрьме, из которой не было выхода. Наверное, она благодарила судьбу за все, что получила, и в то же время тосковала о том, что было у нее отнято, – тосковала настолько сильно, что в один прекрасный день просто взяла и уехала прочь, хотя и знала, что это будет стоить ей жизни.

Я тоже тосковала, но уйти не могла.

* * *

Я постучала в стену спальни.

Ты и я! Мы как близнецы, как инь и ян. Мы не можем существовать друг без друга.

Сестра постучала в ответ. Один, два, три раза.

Потом скрипнула дверь ее спальни, прошелестели шаги в коридоре.

Я закрыла глаза. Дверь моей комнаты отворилась, она тихо вошла и остановилась надо мной. Я слышала ее дыхание. Слышала запах сырости, минеральных солей и ржавчины, который был мне хорошо знаком. Так пахнут сокровенные желания. Так пахнут мечты. Рождение и смерть. А еще так пахнет надежда…

– Открой глаза, – сказала она. – Мертвым нечего бояться.

Но она ошибалась. Я по-прежнему боялась очень многого. А больше всего я боялась минут, когда она приходила, чтобы забрать меня из мира живых обратно в бассейн. Почему – этого я объяснить не могла. Здесь, на суше, я была чужой. Да и выходить из воды я могла только ночью, под покровом темноты. Иногда – не очень часто – они могли меня видеть. И только Ширли видела меня всегда, но не хотела разговаривать со мной в присутствии остальных. Диана, как мне казалось, замечала меня время от времени, но каждый раз притворялась, будто ничего особенного не видит.

Но, независимо от того, видели они меня или нет, я всегда – всегда! – продолжала вести себя так, будто остаюсь одной из них.

В ту ночь, когда я утонула, мне открылась важная истина. Лекси была права: бассейн исполнил оба наших желания.

Она хотела вернуть меня. Я – ее.

Команда Икс!..

Я открыла глаза и взяла сестру за руку.

Вместе мы спустились в прихожую, прошли мимо вышивки «Человеку свойственно ошибаться, а Богу – прощать», спустились с крыльца и свернули к бассейну.

Не расцепляя рук, мы без всплеска соскользнули в темную воду.

Две мертвые девочки.

Вместе навсегда.

Навеки.

Благодарности