Темный Исток. Гончие Дзара

Едва ступив на путь постижения собственной силы, я никак не мог отделаться от ощущения, будто меня разделили напополам, словно под человеческой оболочкой, созданной в лабораториях на Яртелле, одновременно существовали два начала: непосредственное Эго и Оно – чудовище, прозванное Тенью. Вторая половина служила мне источником мощи, а также щитом, за которым я мог свободно прятаться, когда того требовала трусливая первая. Зверь обитал в ящике, и я изо всех сил старался приручить его, невзирая на заверения знающих, вроде шаманки или Хранителя Алого озера, утверждавших, что он – такая же естественная часть меня самого, как рука или нога. Мне думалось, они не понимают, о чем говорят. Но глядя в такие же холодные и блестящие, как звезды за иллюминатором, глаза Аргуса, я начал осознавать, как сильно ошибался все это время: чудовища не существовало. Вместо него был лишь страх. Абстракция черного монстра, выдуманного подсознанием для объяснения ограничителей, поставленных доктором Гугсой. Я не осознавал их, но всегда ощущал гвоздями, вбитыми в виски. Эта ментальная тяжесть никогда не исчезала.

До момента, как я открыл глаза.

– Погоди-ка, – сказал я, чувствуя неприятный холодок, прокатившийся вниз по спине. – Ди, как мне удалось пережить падение?

Прежде чем ответить, Аргус несколько секунд просто глядел на меня с абсолютно нечитаемым выражением, словно взвешивал что-то в уме. В итоге он произнес:

– Лейры не умирают, Риши.

Ответ был неискренним, и это подтвердил Изма, когда шумно выпустил воздух из легких и спешно отвел глаза в сторону. Врать они то ли не умели, то ли не хотели уметь. Но я не стал допытываться, посчитав, что каждый имеет право на недомолвки. Да и место устраивать допрос выглядело не слишком подходящим. Весь этот корабль, под завязку набитый трупами, внушал мне неподдельное отвращение и желание покинуть его поскорее.

Опустив взгляд на свои ладони, я обнаружил уже успевшую стать привычной черную дымку, змеившуюся меж кончиков пальцев без какого-либо сознательного содействия с моей стороны. Спрятав руки за спину, пока никто не успел обратить внимания, я постарался очистить сознание от пропитывавших его на ментальном уровне потусторонних миазмов и поинтересовался:

– Как долго мы здесь пробудем?

– Я закончил, – сказал Аргус, выбираясь из-за панели. – Можем улетать. Об остальном ИскИн позаботится.

– Об остальном?

– Я перепрограммировал автопилот «Плакальщицы» и вместо того, чтобы отыскать ближайшую обитаемую планету, она упадет прямо на звезду.

– А нет корабля… – начал я.

– …Нет и улик, – закончил Изма, глядя на Аргуса с неподдельным восхищением. – Весьма недурно придумано, хозяин.

– Спасибо. – Если Аргус и хотел показаться польщенным, то старался для этого из рук вон плохо. Ледяное выражение на его лице не потеплело ни на йоту, хотя Изму это как будто и не задело. Мект лишь продолжал улыбаться, словно пребывал не в себе.

Впрочем, не мне судить.

Покинув кокпит, мы нацелились на стыковочный отсек, к которому все еще оставался пришвартован звездолет, выбранный Измой для путешествия на Шуот. Если отталкиваться от слов Красноволосой и Татуированного, кораблик был тем еще мусором, что, в общем-то, не помешало им клюнуть на него. Себе же во вред. Аргус шагал впереди, я – за ним, а Изме выпало завершать нашу скромную группу. Отчего он не был в восторге, учитывая, что нам пришлось пересечь кают-компанию, в буквальном смысле забитую трупами под завязку.

– Зачем вообще было сюда их стаскивать? – спросил я, помимо воли столкнувшись взглядом с тем одноглазым анакийским парнишкой, что на секунду заглянул в трюм.

– Так было нужно. – Аргус даже не думал замедлять широкого шага.

Но я не собирался униматься. По большей степени мне на убитых, конечно же, было плевать, но того парнишку оказалось по-настоящему жалко. Он слишком мало прожил, чтобы заслужить такую участь.

– Кому нужно?

– Мастер Риши, – прошептал мне на ухо Изма, – не надо вопросов об этом. Просто идите.

Однако Аргус уже остановился, развернулся и вперил в меня свои обжигающе-холодные прожекторы:

– Смерть – мое ремесло, Риши. В прямом и переносном смысле. Я существую, чтобы убивать, и знаю, как это сделать бесчисленным количеством способов. Но, помимо этого, я так же знаю, что к своим жертвам нельзя относиться непочтительно. Даже собираясь сжечь их в пламени солнца, я не мог позволить телам валяться, где попало.

– Но голову Татуированного ты в камеру Измы подбросил, – напомнил я, игнорируя тошнотворный запах ржавчины, с которым не справлялись фильтры вентиляции.

Аргус стоял почти вплотную ко мне и смотрел сверху вниз чуть ли не с весельем. Ему нравилось, что я задаю вопросы!

– У каждого поступка есть причина, Риши.

– Например? Напугать меня до полусмерти? – Прячась за язвительностью, я всеми силами старался заглушить голос совести, настойчиво шептавший, что даже в бывшем сером страже отыскалось куда больше сострадания, чем нашел в себе я, когда перешагнул через труп капитанши.

Аргус меня раскусил. Выгнув бровь, он спросил:

– А ты испугался?

Разумеется, я соврал.

– Нет.