Темный контракт. Том 3

Я бы сказал, что толпа в шоке ахнула, вот только присяжные — лишь безмолвные тени. Да и те, кто имелся — прожжённые циники, для которых убийство — такая же обыденность, как кофе по утрам. Потому своим признанием я соблюдал формальность: признание вины — уменьшение наказания.

Адвокат у Безруковых явно из дорогих. Профессионал. Не зря дело выстраивается не вокруг Леонида, а вокруг его мёртвого слуги.

Труп есть? Есть. Тут не поспоришь.

То, что я его убиваю, видно из видео? Чётко и ясно. И если я поставлю под сомнение этот момент, то тем самым усомнюсь и во всём видео. А видео мне ещё нужно.

— Однако я протестую против формулировок «преднамеренно» и «жестоко». Данное убийство совершено в рамках самозащиты, — вынес я формулировку, что должна в идеале полностью снять с меня всю тяжесть ответственности. — Для подтверждения своей позиции, прошу продемонстрировать видео «Британский ворон против русского орла». Вот только не фрагмент, вырванный из контекста. Прошу уважаемого искина воспроизвести полную запись!

И началось воспроизведение с самого начала, с момента как я переступил порог «Арены». И параллельно с тем, как на экране разворачивалось видео, я продолжал держать речь:

— Как вы можете наблюдать, моё взаимодействие с графом Леонидом Безруковым… и его слугами, произошло не по моей инициативе, а только и лишь по причине возникновения опасности моей слуге Елене Сандерс. О чём ранее было сообщено в полицию Петергофа.

— Данное сообщение имеется в базах данных, — с явной неохотой признался Виктор Алексеевич. — К сожалению, свободных патрулей на тот момент рядом не было, потому мы не смогли прибыть оперативно.

Глава полиции не мог лгать не только из-за контракта, но и потому, что стоит только уточнить у искина правдивость данных, он тут же выдаст настоящий расклад. Потому мы могли сражаться друг с другом только правдой. Её различными интерпретациями. Формулировками. И точками взгляда на неё.

— Виктор Алексеевич, ваших сил не было в зоне действия и вы попросили господина Тёмного действовать самостоятельно? Или его встреча на «Арене» была личной инициативой? — тут же нашёл к чему придраться ушлый адвокат.

— Безусловно, ему было сказано дожидаться полиции! — тут же ответил полицейский.

— Но господин Тёмный пренебрёг прямым указанием полиции! — победоносно отметил адвокат.

— Протестую! — тут же возмутился я. — Российская империя — свободное государство. Я имею право перемещения по всей его территории. Моё прибытие на «Арену» несло характер исключительно мирный, в рамках переговоров.

И искин, немного подыгрывая мне, перемотал на ту часть видео, где я выдаю:

«Отпусти Елену и мы обсудим всё, что вы себе напридумывали. Я расскажу тебе всё, что ты захочешь. Во всём признаюсь. И сделаю всё, что потребуешь».

«Нет! — яростный рык Безрукова. — Ты меня не слышишь! Расскажи! Почему?»

«Отпусти Елену…»

И как завершение сцены, шикарный рывок Безрукова, где меня схватили за грудки, а затем со всего размаха закинули в железный круг арены.

— Я пришёл за Еленой. Своей слугой. Подданной Британской империи и как можно видеть из данного видео, без какой-либо провокации был атакован Леонидом Безруковым. Доктор, к которому я обратился, снял побои и они приложены к делу, — перешёл из защиты в атаку, накидывая доказательную базу для своего собственного обвинения. — Похищение моей слуги. Нападение на меня. Оскорбление. Притеснение по национальному признаку… Я считаю, что имел право на самозащиту! А вот господин Безруков должен быть наказан! Три года заключения или компенсация физического и морального ущерба в размере пятидесяти тысяч рублей!

Я специально больше чем в два раза поднял ценник в обвинении к Безрукову. С одной стороны, оставляя себе место для торга. С другой — разборки между аристократами имеют больший масштаб, чем смерть какого-то там слуги, как бы печально это ни звучало.

Возникло ощущение, словно я играю в шахматы словами и смыслами. Моя любимая версия шахмат.

* * *

Виктор Александрович нервно переминался на месте. Находиться в виртуальности было непривычно.

Старому бойцу не нравилось ощущать, что его тело где-то там. Валяется без контроля, пока он стоит тут посреди этого шумного балагана, который почему-то называют судом.

И это притом, что именно он являлся главным инициатором того, чтобы Безруковы всё же подали в суд на этого отморозка Тёмного. Глава рода Безруковых пусть и потратил кучу денег, чтобы отмазать сына от обвинений со стороны государства, но относился к случившемуся легко. Да что там легко? Со смехом!

Он буквально хохотал, когда смотрел видео, где его сына размазывали по «Арене».

Безруков-старший был тем ещё кадром: на своих детей ему было совершенно плевать. Он плодил их как траву. И они жили так же. Да — в роскоши. Да — при слугах. С лучшим образованием. Но без любви и заботы. С единственным устремлением: кто сильный — тот пробьётся. А сильнейший станет новым главой рода.

Всё просто. Банально. По Дарвину.