Темный коридор (СИ)

Это было в лейтенантской юности, осенью, а в углегорском возрасте тоже сначала все прошло тихо, ибо Тьма и твари ее поначалу охренели, на меня глядя и не знали, что делать с этим любителем экстрима. Но колебались недолго, посему в третий поход в полвторого я и наткнулся на пару "пионеров". Так звали в местной научной классификации почти что самых мелких тварей- по размерам они были десятилетнего ребенка. Правда, они четких контуров не имели, да деталей устройства разглядеть не удавалось. в общем, черный негритенок в черноте ночи. Правда, этот малыш скакал так, словно гравитация к нему отношения не имела и лазал по голым стенкам, как будто руки-ноги к ним прилипали. Не удивился бы, если пионер мог ходить по потолку, вроде мухи. Книжечка про них утверждала, что эта малютка могла кусаться и царапаться, когти у нее были весьма мощные, легко раздирающие ватник и шинель. Ну и опасность заражения с превращением в одержимого прилагалась. Стена дома впереди была глухой, потому я стрелял, не колеблясь. В окно не попаду, на спящего жителя балалайка со стены не свалится, причинив нестерпимый моральный ущерб. Какой-то из двух вальтеровских пуль я сразу попал, отчего тварь откинулась на землю и забилась, а вторая полезла по той самой вертикальной стене. Стрелок по-македонски из меня оказался средним. Возможно, по нему тоже попал, потому как пионер издал истошный визг, сравнимый с поросячьим во время убоя, только более высокий . Уши аж заложило, но пионер ушел за пределы видимости. А вот первый, подбитый, как-то собрался и снова бросился вперед. Добрые люди подсказывали, что чем больше пуль ты всадишь в тварь, тем лучше тебе будет а ждать, когда она кровью истечет, как косуля-не стоит. Поэтому чем больше пуль, тем лучше, и желательно еще пули обработать, чтобы они раскрывались, разрывая тело. А вот этого я не сделал, потому потратил еще четыре пули на нее, каждый раз выбивая тот самый жуткий визг. Наконец, черная тварь утихомирилась, а тут и явились наши труженики горсвета, что с этим тварями борются. Им я все разъяснил, хотя смотрели они на меня, как я в молодости на пополнение из отдельных забитых окраин. Тогда думал-это они специально призывают в армию своих самых слабоумных? Что думали осветители, глядя на меня, точно не знаю, но догадываюсь. что-то вроде: это он от природы такой или вечером перебрал?

И оба мнения были ошибочными-и про жителей окраин, и про меня. Тем не менее, стрелял я по делу, одну тварь даже убил- какие могут быть претензии официально? Никаких-это неофициально рядом живущие могут думать: "На кой бес он стрелял и их разбудил, а не дал себя сожрать тихо и без сопротивления?!! Как же! Это я со вчерашнего виноватым себя чувствую, оттого обычно и тих, и скорбен, а на трезвую голову столько могу выдать злобесного претыкания, что ой-ой.

Добрался до своей общаги, преодолел сопротивление своего стража ворот и поднялся на второй этаж. А соседи-то отсутствуют! Видимо, что-то внеплановое возникло на горизонте. Залег и часа два покемарил, пока время позволяло, а потом уже утро, и я не один умыться -побриться хочу, так что надо чуть пораньше встать.

Но, должен сказать, что быть смелым мне в походах ночью помогало незнание. Когда пионеры, хмыри и прочая мерзость видится как плохо прорисованные силуэты в плохо полиграфически оформленной книжке, то сильно их не испугаешься. Как не сильно страшен бегемот в кино про приключениях двух обезьянок или в зоопарке. Когда же он тебя в речке утопить пытается, то отношение к нему меняется в корне. Как и к танку. Мне их подбивать не приходилось, но я встречался с людьми, что это делали. И они говорили, что теоретически подбить танк легко-туда, сюда, потом снова сюда и танку конец. А когда ты укладываешь ему четыре снаряда в борт, а ему хоть бы хны, то совсем другое дело. Тогда тебя начинают одолевать такие мысли о несовершенстве бытия, что ой-ой. А тут танк начинает сам поворачивать к тебе башню, и скорость образования мыслей резко увеличивается, в том числе и о том, а не сбежать ли, пока танк не попал в тебя? Отчего-то веришь, что он в отличие от тебя и не промажет, и попадет в нужное место. Зато потом твой пятый снаряд опережает немца, и над ним начинает сочиться дымок, сначала жидкий, а потом погуще, то что только не про исходит в душе! Бывало, наводчик врежет от души кулаком по щиту и не чувствует боли, она почувствуется потом. Поэтому легко ходить по тропинке бедствий, пока полагаешь, что на ней ничего страшного не встретишь.

Так вот и я не встречал ничего страшнее пионера, а потом мир перевернулся вверх дном.