Темный кристалл

Член Верховного Совета тёмных домов Линдорин Мифоэттин из дома Чёрной волны сидел на лужайке перед родовым древом — гилмортом. Гилморты[12] росли всю жизнь, но в самом Иль’хашшаре их был от силы десяток. Каждому клану принадлежало одно — два древа, способные вместить всех. Со временем клан разрастался, но места продолжало хватать всем. Кроме самых нетерпеливых, или же — независимых, которые перебирались на деревья-сателлиты, гилмораты. Их крона словно бы поддерживала основную массу гилморта, подпирая его своими могучими плечами. Территория на десятки лиг от древа рода принадлежала клану, а у тёмных, насчет пересечения ведомых одним им границ, был пунктик. Глупцы или безумцы, забредавшие на земли кланов, истреблялись с показательной жестокостью, а их тела выставлялись на всеобщее обозрение. После нескольких демонстраций поток желающих резко иссяк, но вместе с тем стали шириться слухи о несметных сокровищах тёмных эльфов. Особенно это подстёгивало кентавров, людей и прочих любителей лёгкой наживы. Поэтому купцу, ехавшему вдоль территории эльфов, следовало следить за своими слугами — глаза невидимых разведчиков пристально следили за всеми передвижениями около границ клана. Стоило только нерадивому слуге сделать шаг в сторону леса, как перед его ногами вонзалась стрела.

Когда после Падения, возле границ Иль’хашшара оказались остатки клана Ит’хор, на тайном собрании Совета было достигнуто соглашение о предоставлении вампирам маленького куска ничейной территории. Тёмными двигал холодный расчёт, а не внезапный приступ альтруизма. Они получили в должники могучих воинов, обязанных им по гроб жизни, то есть, не-жизни. И время показало, что они не прогадали, когда две совместные экспедиции — кентавров и галов, оказались вырезанными в одном дневном переходе от Иль’хашшара.

Линдорин знал, что Владыка Моргенз доверял Совету тёмных домов. И от этого становилось еще гаже. Хотелось вымыть руки, хоть это и в духе лучших интриганов Тёмных листьев. Сначала протянуть руку помощи, а затем полоснуть ядовитым кинжалом. Однако то, что произошло вчера, не поддавалось логическому объяснению. Прибыл посол от сид’дхов. Вернее будет сказать, появился перед собравшимся Советом вместе со своей свитой. Это было неслыханным нарушением протокола. Но в Иль’хашшаре никто не владел подобным магическим потенциалом, чтобы делать порталы на такие расстояния, да еще и со свитой. Когда прошёл первый шок, посол выступил с длинной речью. Изложенное послом многих из Совета повергло в уныние, а показанное в Оке ветра и вовсе поселило ростки страха. Оказывается, что всё это время сид’дхи не сидели сложа руки, а искали новые пути овладения магией. И мощь, показанная посланником, ужасала. Но тёмные не подали виду, их бледные лица остались бесстрастными.

Сид’дх не запугивал, он предлагал союз между существами, никогда ранее не воевавшими друг с другом. От них требовалось только не вмешиваться в грядущие события, а за это им гарантировали неприкосновенность границ, всяческую помощь, будь то военная или магическая. Но одним из условий договора было уничтожение остатков вампирского клана. Это известие вновь неприятно поразило Совет. Никто во всей Зидии не знал о жизни вампиров в Иль’хашшаре. Значит, либо шпионы, либо магия. И в том и в другом эльфы знали толк. А здесь им больно щёлкнули по гордо задранному носу так, что голова закружилась. Это была тонкая демонстрация силы, пока что — только лёгкое давление. Линдорин был уверен, что Совет проголосует против этого союза. Как же он ошибался!

Против оказался лишь он и советник от дома Чёрного облака, Литариэль Онитарин. Остальные проявили редкое единство. Даже те, в ком он был уверен, проголосовали за союз. Взбешенный Линдорин убежал из Зала Совета, громко топая, выражая тем самым своё недовольство. И сейчас, сидя у корней родового гилморта, он в бессильной ярости сжимал кулаки. Давно, очень давно он не чувствовал себя так мерзко и таким слабым. Он недоумевал, почему глава Совета домов, Гийеран Синторин, согласился на этот союз, да еще и с такой поспешностью. Что-то или кто-то, диктовал ему свои условия. Когда Линдорин уже собрался выяснить это в приватной беседе, сзади раздались чьи-то легкие шаги. Поднявшись, он нос к носу столкнулся с советником Онитарин. Она уже успела сменить тяжёлые церемониальные одежды на костюм разведчика, состоящий из безрукавки и обтягивающих брюк, заправленных в высокие сапоги из мягкой оленьей кожи. Чёрные блестящие волосы, забранные в причёску, выставляли на обозрение длинную шею. В руках она вертела большое яблоко, которое принялась с аппетитом уплетать:

— Советник, — с набитым ртом произнесла она, нарушая все мыслимые правила эльфийского этикета, — я так и знала, что найду вас здесь.

— Чем обязан твоему визиту, Литариель? — холодно поинтересовался он, чтобы скрыть свою растерянность. Они расстались несколько лет назад и не перекинулись за всё это время и десятком слов.