Читаем Темный круг полностью

Я плачу о том, что меня не будет,Что не проснусь я для нового дня,Что мир так скоро меня забудет,Что вечная ночь покроет меня.Я плачу о том, что по-прежнему будут —И солнце, и месяц, и звезды гореть,Что меня никто никогда не разбудитСнова на мир золотой посмотреть.Я плачу о том, что любил одиноко,Но и в склепе могильном не буду с тобой,Я плачу о том, что в могиле глубокойДаже песен моих не будет со мной.1913<p><strong>«Все больше серебряных нитей…»</strong></p>

Е.Л. Кропивницкому

Все больше серебряных нитей,Все больше холодной тоски.О, песни мои, сохранитеХладеющий трепет руки.Писал я все в смертной истоме, —Для жизни, для жизни писал!Как горько в пустующем доме!Как я одиноко устал!Зачем эти угли в каминеЕще тихо тлеют в ночи?Зачем эти дали так синиИ звезд так прекрасны лучи?..Хладеющий трепет бросаю, —Чуть пишет, чуть дышит рука…Что будет с тобою, не знаю,Дрожащая в песне тоска?!.1918<p><strong>Из цикла «Родина»</strong></p><p><strong>«Сквозь тьму веков глядит Твое лицо…»</strong></p>Сквозь тьму веков глядит Твое лицо —Дремучий лес, пустынные просторы, —Озер, болот змеистое кольцо, —Холмы, овраги, пустыри и горы…И веет ветер, и шумит бурьян,Шумит, шумит века, не умолкая…И гарь, и дым, миражи и туман…Печаль без слов… и дремота глухая…И белый призрак смерти по зимамВстает до неба… и бушуют вьюги…И воют псы, как волки, по дворамВ каком-то темном и глухом испуге…И нет конца — и вьюгам неживым,И мертвому холодному простору…Какой простор метелицам пустымИ вою псов — звериному дозору!..1917<p><strong>«Родимый лик в загарах и морщинах…»</strong></p>Родимый лик в загарах и морщинах, —Покорный взгляд, смиренно сжатый рот, —И песня грустная в пустых ее долинах, —Все это милое, родное вновь зовет…Оно зовет — смиренное, немое —Навеки нас завороживший сон;И мы пойдем в далекое-былое,В родную дремь, в седую глушь времен…И будем вновь бродить по бездорожью,Искать путей, скитанья полюбя, —Искать далекую, святую Правду Божью,В смиренье горьком плача и скорбя…Найдем ли мы взыскующего Бога,Свершая свой смиренно-скорбный путь,Но у родного милого порогаТак будет горько сладко отдохнуть…<p><strong>Русь</strong></p>Эх, запели-зазвенелиКолокольцы в чистом поле…Буду ехать три недели, —Может, меньше, может, боле…Деревушки, как игрушки,Промелькнут… уйдут в туманы…Леса синие макушки,Ковыли, кусты, бурьяны…Русь-то, матушка, велика:Степи — море, лес — пучина.Вон убогие каликиЗа моря идут… к святыне.Вон часовенка белеет, —Посередь дороги встала…И святым-далеким веет…Сердце вечным задрожало…<p><strong>Счастье</strong></p>

Е. Л. Кропивницкому

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии