Темный лес

— Да, командующий. За последние пять лет было сделано слишком мало и в деле защиты планеты, и в разработке космических кораблей. Технологические предпосылки этих двух программ — управляемая термоядерная реакция и орбитальный лифт — топчутся в самом начале пути, без каких-либо надежд на продвижение вперед. Работы по производству более мощных химических ракет столкнулись с трудностями. Если дело пойдет так и дальше, то я опасаюсь, что космический флот — даже на уровне низких технологий — навсегда останется научной фантастикой.

— Ты, товарищ Бэйхай, сам выбрал уровень высоких технологий. Тебе положено знать, по каким законам развиваются научные исследования.

— Разумеется, я знаю. Исследования — процесс скачкообразный: качественные перемены происходят только после долгого накопления количественных. Прорывы в теории и технологии обычно происходят одновременно и помногу... Но, командующий, многие ли понимают эту проблему так, как я? Очень вероятно, что через десять, двадцать, пятьдесят лет или даже через столетие мы по-прежнему не достигнем существенного прорыва в науке или технологии. Насколько к тому времени разовьется пораженческое мышление? Какое состояние духа, какое состояние психики воцарится среди персонала космических войск? Хотя, возможно, я заглядываю чересчур далеко?..

— Бэйхай, больше всего меня в тебе восхищает то, что ты всегда в своей работе задумываешься о перспективе. Это редкое качество среди политработников в наших войсках. Давай, продолжай.

— Я, конечно, могу судить только в масштабах своей собственной работы. С какими трудностями и под каким давлением придется работать нашим товарищам, политработникам космических сил будущего, если мои предположения окажутся верны?

— Куда более страшен вопрос, сколько идеологически стойких политработников останется в войсках? — добавил Чан Вэйсы. — Чтобы бороться с пораженчеством, прежде всего нам самим нужно верить в победу. Но в твоем гипотетическом будущем сохранить эту веру намного труднее.

— Именно об этом я и беспокоюсь, командующий. Когда наступят такие времена, политическая работа в космических силах просто недотянет до нужного уровня.

— Что же ты советуешь?

— Послать подкрепление!

Чан Вэйсы несколько секунд смотрел на Чжан Бэйхая, а затем повернулся обратно к большому экрану с картой. Двигая мышкой, он увеличивал масштаб до тех пор, пока свет Солнца с экрана не заиграл на его погонах.

— Командующий, я имел в виду...

Генерал остановил его движением руки.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Чан Вэйсы стал уменьшать масштаб, пока на экране не появилась вся карта. В зале совещаний потемнело. Затем генерал снова приблизил Солнце... удалил... приблизил, удалил... Наконец он сказал:

— Уже сегодня политическая работа в космических силах чрезвычайно сложна. Осознаешь ли ты, что она станет еще труднее, если мы погрузим наших лучших политических офицеров в гибернацию и отправим в будущее?

— Осознаю, командующий. Я просто вношу предложение. Всестороннее рассмотрение этого предложения будет, разумеется, прерогативой руководства.

Чан Вэйсы встал и включил в помещении полный свет.

— Нет, товарищ Бэйхай, теперь это задача для тебя. Бросай всю остальную работу. Завтра же начнешь с политотдела космических сил, затем поработаешь над другими родами войск. Как можно скорее подготовь черновик доклада Центральной военной комиссии.

* * *

Тайлер приехал, когда солнце уже начало скрываться за горами. Выйдя из автомобиля, он узрел райскую картину: мягчайший солнечный свет, заливающий горные вершины, озеро, лес и Ло Цзи с семьей, наслаждающихся этим неземным вечером на поросшем травой берегу. Сначала он заметил мать — совсем юную, так что ее можно было принять за старшую сестру годовалого ребенка. Дитя было трудно разглядеть на расстоянии, но когда Тайлер приблизился, он был поражен. Если бы он не видел малышку собственными глазами, то не поверил бы, что такие прелестные крохи вообще бывают на свете. Стволовая клетка красоты, зародыш всего самого прекрасного, что есть в этом мире...

Мать и дочь что-то рисовали на большом листе белой бумаги; Ло Цзи стоял рядом и с интересом наблюдал. Приблизившись, Тайлер увидел бесконечное блаженство в его глазах, счастье, которое, похоже, заполняло в этом саду Эдема все пространство, от гор до озера.

Тайлеру, который только что прибыл из мрачного мира, сцена, развернувшаяся перед его глазами, показалась картинкой из сказки. Он был женат дважды, но сейчас ходил в холостяках. Семейное счастье его интересовало мало — в отличие от погони за мирской славой. Сейчас же он впервые в жизни почувствовал, что прожил жизнь впустую.

Ло Цзи, поглощенный наблюдением за женой и дочкой, заметил Тайлера, только когда тот оказался совсем близко. Из-за психологического барьера, созданного их положением, Отвернувшиеся до сих пор не поддерживали личных контактов. Но поскольку Тайлер предупредил о своем прибытии по телефону, Ло Цзи не удивился и встретил гостя с вежливой теплотой.