Темный лес

— Я тут вот что подумал… — заговорил представитель Германии. — По пути от ваших часов до Меркурия радиосигнал обязательно должен пройти через множество ретрансляторов. Если заэкранировать или уничтожить один из узлов этой сети, то можно будет передать ложный сигнал, который предотвратит взрыв. Какой тогда смысл в этой вашей «колыбели»?

— Это действительно сложная задача. — Рей Диас кивнул делегату от Германии. — Если не учитывать софоны, то она легко решается. Все узлы ретрансляционной сети снабжены модулем шифрования; все передаваемые сигналы зашифрованы. Внешнему наблюдателю кажется, что все передачи внутри системы являются случайными числами. Но на самом деле «колыбель» передает вполне определенные данные — некую последовательность чисел. Эти же данные после дешифровки получаются на выходе приемника. Если принятые числа не совпадают с ожидаемыми, то прием сигнала не засчитывается. Ложный передатчик не знает ни ключа к шифру, ни правильных данных. Но чертовы софоны способны разгадать шифр!

— Вероятно, вы придумали какой-то другой метод? — спросили из зала.

— Простой и грубый. Я сам человек простой и грубый, и все мои методы такие же, — ответил, подсмеиваясь над собой, Рей Диас. — Я повысил чувствительность каждого узла к нарушению целостности. Если конкретно, то каждый узел сети связи состоит из нескольких модулей; они могут располагаться на расстоянии друг от друга, но они соединены в одну сеть и постоянно обмениваются данными. Если любой из модулей узла выйдет из строя, то весь узел прекратит ретрансляцию сигнала. После этого, даже если ложный передатчик начнет передавать сигнал на следующий узел, этот сигнал будет заблокирован и не пройдет дальше. Система слежения за целостностью сети способна обнаружить неполадки с микросекундной точностью. Если противник захочет воспользоваться тем методом, о котором только что говорил представитель Германии, то ему придется уничтожить все модули узла одновременно, за одну микросекунду — и в течение этой же микросекунды приступить к передаче ложного сигнала. Каждый узел состоит как минимум из трех модулей, но их могут быть и десятки. Модули находятся в трехстах километрах друг от друга. Каждый модуль надежно защищен от внешних воздействий, но среагирует на малейшее касание. Может быть, трисоляриане и смогут вывести из строя все модули узла за микросекунду, но людям это не по силам.

Последняя фраза Рей Диаса насторожила собравшихся.

— Мне только что доложили, что устройство на руке Рей Диаса передает радиосигнал, — объявил Гаранин. Присутствующие в зале делегаты забеспокоились. — Я хотел бы спросить вас, Отвернувшийся Рей Диас, передают ли ваши часы сигнал действительно на Меркурий?

Рей Диас рассмеялся, но пояснил:

— Зачем мне посылать сигнал на Меркурий? Там ничего нет, кроме огромного котлована. Кроме того, мы еще не запустили ретрансляторы космической связи. Нет, нет и еще раз нет. Вам не о чем беспокоиться. Сигнал моих часов не передается на Меркурий. Он передается в Нью-Йорк, и приемник находится совсем рядом с нами.

Казалось, что в зале застыл даже воздух. Все собравшиеся, за исключением Рей Диаса, превратились в каменных истуканов.

— И что произойдет, если качающий «колыбель» сигнал прервется? — резко спросил представитель Великобритании. Он даже не попытался скрыть свое напряжение.

— Ну, что-нибудь обязательно произойдет, это точно, — рассмеялся в ответ Рей Диас. — Я уже двадцать лет как Отвернувшийся, и у меня всегда получалось раздобыть кое-что и для себя лично.

— Хорошо, мистер Рей Диас, не ответите ли вы тогда на более прямой вопрос? — встал со своего места представитель Франции. Он выглядел спокойным, но его голос дрожал. — За сколько жизней будете вы (или, если хотите, мы) в ответе?

Рей Диас широко раскрыл глаза, глядя на француза, как будто тот спросил что-то несуразное:

— Что? Какое значение имеет количество жертв? Я полагал, что вы все здесь уважаемые джентльмены, ставящие права человека превыше всего. Какая же разница между одной жизнью и жизнями восьми миллионов? Если речь идет только об одной жизни, то, значит, она не достойна уважения?

Представитель США вскочил с места и завопил, тыча пальцем в Рей Диаса и брызгая слюной:

— Более двадцати лет назад, когда проект «Отвернувшиеся» только начинался, мы указывали всем вам, что это за человек! — Он пытался взять себя в руки, но это ему не удавалось. — Он же террорист! Подлый, грязный террорист! Сам дьявол во плоти! Вы откупорили эту бутылку и выпустили джинна на свободу; теперь извольте отвечать за его действия! ООН должна признать свою ответственность за него! — в истерике выкрикнул делегат от США и швырнул в воздух ворох бумаг.

— Успокойтесь, господин представитель, — слегка улыбнувшись, ответил Рей Диас. — Колыбель очень точно измеряет мои физиологические параметры. Если бы я, как вы, забился в истерике, то она прекратила бы передачу сигнала. Ни лично вам, ни кому другому в этом зале не стоит раздражать меня. Наоборот, постарайтесь меня радовать — для собственного же блага.