Темный лес

Его сердце забилось в таком гневе, какого он еще никогда не испытывал. Ему хотелось истерически заорать; ему хотелось послать по матери и Сэй, и ООН, и всех делегатов той специальной сессии, и СОП, и лично каждого человека на Земле, и даже трисоляриан, хотя у тех, скорее всего, не было матерей. Он хотел разбушеваться и изломать всю мебель, разметать бумаги, глобус и стаканчик для карандашей на столе Сэй, а потом порвать в клочья голубой флаг ООН… Но он все же сообразил, где он и перед кем находится, овладел собой и встал… чтобы тотчас же тяжело упасть обратно на диван.

— Почему выбрали именно меня? — простонал Ло Цзи, закрывая руками лицо. — У меня нет квалификации, по сравнению с другими тремя. У меня нет таланта и нет опыта. Я никогда не видел войны, не говоря уж о руководстве страной. Ученый из меня липовый. Я всего лишь профессор университета, который пробавляется сочинением никудышных статей. Я живу одним днем. Я не хочу иметь детей, и меня не интересует выживание человеческой цивилизации… Почему же выбрали меня? — Под конец этой речи он вскочил с дивана.

Улыбка Сэй погасла.

— По правде говоря, доктор Ло, нас это тоже озадачило. И по этой причине у вас, среди всех Отвернувшихся, будет самый ограниченный доступ к ресурсам. Выбор вашей кандидатуры — это крупнейшая авантюра в истории.

— Но должна же быть причина, по которой меня выбрали!

— Такая причина есть, но только косвенная. Истинной причины не знает никто. Как я уже сказала, вам придется самому найти ответ.

— Ну хорошо… А косвенная причина какая?

— Мне очень жаль, но у меня нет полномочий вам ее назвать. Уверена, что в свое время вы ее узнаете.

Ло Цзи почувствовал: больше говорить не о чем. Он повернулся и пошел к двери, но на пороге спохватился, что не попрощался. Он обернулся. Как и тогда в зале, Сэй с улыбкой кивнула ему. На этот раз он знал, что означает эта улыбка.

Сэй проговорила:

— Было очень приятно снова встретиться с вами. Но впредь вы будете работать в рамках СОП, и вашим руководителем будет сам сменный председатель СОП.

— Вы не очень-то верите в меня, так? — спросил Ло Цзи.

— Я уже сказала — ставка на вашу кандидатуру связана с огромным риском.

— Тогда вы правы.

— Я была права в том, что рискнула?

— Нет. Правы в том, что мало на меня надеетесь.

И он вышел из кабинета, так и не попрощавшись. Опять в том же состоянии, в каком был после назначения Отвернувшимся, Ло Цзи в прострации брел по коридору. Дошел до лифта, спустился в вестибюль на первом этаже, вышел из здания Секретариата и еще раз оказался на площади Объединенных наций. Его окружила охрана; он пару раз нетерпеливо толкался, но они прилипли к нему, как магниты, и следовали за ним, куда бы он ни направлялся. Время было дневное; Ши Цян и Кент подошли к нему посреди залитой солнцем площади и попросили либо войти обратно в здание, либо как можно скорее сесть в машину.

— Я что, до конца дней своих больше не увижу солнца? — спросил он Ши Цяна.

— Не в этом дело. Окрестности проверены, здесь относительно безопасно. Но вокруг много посетителей, и все они вас знают. Работать с толпой сложно, да вам, наверное, это и ни к чему.

Ло Цзи огляделся. Вроде бы пока никто не обращал внимания на их небольшую компанию. Он направился к зданию Генеральной ассамблеи ООН и вступил в него во второй раз. Он знал, чего хочет и куда ему идти. Миновав пустой балкон, он увидел разноцветную панель витража. Повернув налево, он вошел в Комнату медитации и закрыл за собой дверь. Ши Цян, Кент и охранники остались снаружи.

* * *

Когда он снова увидел продолговатый блок железной руды, первым его инстинктом было разбить об него голову и положить всему конец. Но вместо того он лег на гладкую поверхность камня, прохлада которого несколько остудила его раздражение. Он чувствовал жесткость минерала и вдруг вспомнил о задачке, предложенной его школьным учителем физики: как сделать постель из мрамора такой же мягкой, как дорогой матрас? Ответ: вырежьте в мраморе углубление такой же формы, как ваше тело. Когда ляжете в это углубление, давление распределится равномерно, и мрамор покажется мягким. Он закрыл глаза и представил себе, что тепло его тела плавит железную руду под ним и образует такое углубление… Постепенно это его успокоило. Через некоторое время он открыл глаза и посмотрел на голый потолок.

Комнату медитации разработал Даг Хаммаршельд, второй Генеральный секретарь ООН. Он считал, что в здании должно быть место для размышлений, удаленное от зала Генеральной ассамблеи, где творят историю. Ло Цзи не знал, медитировал ли здесь кто-нибудь из руководителей стран или послов в ООН. Но наверняка Хаммаршельд, умерший в 1961 году и сам бывший «Смотрящим в стену», не мог предполагать, что здесь когда-нибудь будет грезить другой Отвернувшийся…

Ло Цзи почувствовал, как его снова затягивает в логическую ловушку. И снова он был убежден, что не сможет освободиться.