Темный Лев (СИ)

Ему трудно… И… и он уже еле справляется с нахлынувшими ощущениями, хотя, даже не двигается.

Мамочки! Глаза зарываю, наконец втягивая небольшую порцию воздуха, который уже процентов на пятьдесят состоит из его запаха.

Секунда… Вторая… Третья… и нестерпимая боль, наконец начинает стихать, отпуская мои натянутые мышцы.

Боже, он во мне! Только сейчас это понимаю и принимаю каждой клеточкой своего тела.

Это… Господи… Как такое возможно? Ощущение невероятной целостности, слияния, единения — неподдельно восхищают.

Ммм… я как себя его чувствую. Точно он под кожей, с моей душой здоровается.

— Ты даже не представляешь, что со мной сейчас твориться… — наконец голос обретает. — Я словно в раю прибываю, Рината…

Глава 36

Лев

Черт, я в ней! И это, блядь, космос.

Все нервные окончания от резкого скачка ощущений трещат и искрят. Выдают незнакомые по своей силе реакции: Гулкая серена. Мелькающий перед глазами сигнальный прожектор. Линия замыкает. Гаснет. Но не перегорает. Питание после самых высоких пиков слабнет, причем как-то расчетливо. Затухает на мгновение, чтобы в следующую секунду набрать мощности и шарахнуть до ярких вспышек. Теперь в голове, перед глазами, под кожей — знатно взрываются праздничные фейерверки.

Моя!

Моя пара!

Святые небеса, помогите!

— Ты такая тесная! — только и выдыхаю, концентрируя на ней взгляд. Плывет маленькая. Глазки закатывает.

Я, конечно, ощутил ее боль резкую, но, черт, сам на тот момент чуть кони не откинул от незнакомых ощущений.

— Ты как, Рината?

Хочу услышать ее голос, хочу понять, что уже могу двигаться, ведь если не начну, чееерт… разорвет меня зверюга безжалостно.

— Хорошо, Лев… — практически выстанывает с придыханием.

По телу слетают первые серьезные волны дрожи. Знаю, что первые. Будет еще больше. Организм таким жаром наполняется, что кожа при контакте с телом Ринаты мурашками покрывается. Странно что пар от меня не пышет. По ощущениям я способен золото плавить.

— Черт, Рината, в тебе так кайфово! — подхватываю ее нежные губки, — Кончить на гране лишь от того, как ты крепко сжимаешь меня в себе.

Хочу, чтобы она дыхание свое восстановила, расслабилась от моего шепота.

— Лев, пожалуйста! — сжимается преступно лихорадочно, игнорируя мои позывы. — Я сейчас… боже… — и на всхлипе вперед подается, провоцируя двигаться в ней.

— Черт! — совершаю несколько стремительных толчков и вынужденно замедляюсь, ощутив резкий эмоциональный всплеск зверя. Он точно обезумевший, наружу рвется в жажде почувствовать сладость своей пары лично. Удерживаю его насильно, практически теряя остатки самообладания, а он гаденыш, в отместку на мой запрет сердце намеренно разбалтывает, заставляя работать как центрифуга. Не иначе. Колошматит всего со странной амплитудой, задавая не просто, блядь, вращения… выкручивает меня оголтело. Выжимает душу.

Твою мааать… Я на грани ума лишиться, правда.

— Говори со мной, Рината! — прошу отчаянно, понимая, что сам еле эмоции вытаскиваю. В ней так блаженно.

Дрожу бесконтрольно от нашего слияния, и ошалело наблюдаю как Романова подхватывая мои движения, что-то фантастическое со мной вытворяет. Меня всего в муку перемалывает.

Фак!

Что происходит вообще, а? Щеки ее румяной касаюсь. Эта девушка точно обычный человек, вы не знаете? В глаза ее хмельные заглядываю. Бог ты мой, я точно расщепляюсь в ней, как бесхребетная частица в кислоте термоядерной. Таю как сахарная вата в воде.

Бля… сколько эмоций!

— Рината — вновь зову ее, хочу, чтоб она на мне сконцентрировалась. Она вроде и смотрит на меня, но не видит.

— Боже, — вздрагивает резко, зрачки расширяя, будто только что из транса вынырнула — Боже, я…я… — задыхаться начинает. Хлопает глазками и меня всего рассматривает, — Ты в порядке! — это даже не вопрос. Констатация восхищенная.

Всколыхнула мои чувства не то слово.

— В полнейшем, сладкая… — отвечаю, прислоняясь к ее лбу и в подтверждение быстрей двигаться начинаю.

Бл… Как охрененно! Удовольствием всего обливает. В жизни подобного не ощущал. Даже близко, мать вашу. От каждого толчка в геометрической прогрессии вставляет, кроет не по-детски и нутро на живую вскрывает.

Я даже тела ее сексуального не касаюсь, не ласкаю девичьи прелести, понимаю, передоз случится, причем двусторонний.

— Боже, Лев! — дрожит подо мной прикусывая губу свою нижнюю, на секунду замирает и, бл… кончает сладко содрогаясь, посылая меня неподъёмного в космос, словно субстанцию невесомую.

Стонет, стонет бессознательно выплескивая слишком много эмоций. Больше, чем я способен на данный момент вынести. Врываются они в меня. Просачиваются сквозь стратегически опасные повреждения нервных волокон, проникают в самую суть меня. В ту часть, к которой даже я открытого доступа не имею. Контролировать возможности нет. И я, отдавшись ее власти следом пика достигаю.

Мощно.

— Рината! — рев оголтелый выстанываю, заливая ее плоть семенем кипящим. — Такого не бывает! — замираю в ней и сотрясаюсь беспорядочно. Всего себя в нее вливаю. Всего отдаю. Душу трепещущую в ее руки вкладываю.

Моя!

Моя девочка!

Никому не отдам! Никому! Особенно, смерти. Никогда.