Темный Лев (СИ)

Моя душа взлетает, словно птица, освобожденная из клетки, и я чувствую, что могу лететь куда угодно. Я понимаю, что даже если будущее неясно, даже если есть следы прошлого, которые нельзя стереть, я теперь могу идти вперед с чистым сердцем, со свободой, которую я так долго ждала.

Глава 53

Лев

Ужас. Вот что я ощущал, когда увидел Ринату плачущую с разорванной майкой на груди. Немыслимую ярость — когда перевел взгляд на Саву и неудержимую жажду мести — когда сорвался в его сторону. О том, что отец убережет Ринату, совсем не сомневался, поэтому и ринулся взбесившимся зверем, выдавая самые что есть устрашающие намерения.

Я с превеликим удовольствием вспорол ему глотку и это, далеко не все что я изначально планировал сделать. Мой зверь жаждал рвать его плоть на мелкие куски, да так искусно, дабы он оставался как можно дольше живым, чтобы слушать его рваные от боли вопли.

Я вовремя удержал зверя и быстро нанес мучительный, но сокрушительный удар. На подсознании, понимал, что могу напугать свою пару и не стал жестить по-черному. Как оказалось, я даже в ярости не перестаю думать о состоянии малышки…

Как и сейчас.

— С ней все будет в порядке… — слова моего отца звучат как попытка утешить меня. — Каролина дала Руслане успокоительное и некоторое время он поспит.

Когда он называет ее Русланой, я испытываю неприятное раздражение. Моя душа, только что освободившаяся от цепей, реагирует на это словно на удар.

— Ее зовут Рината, — прошептываю я сквозь зубы, словно подчеркивая важность ее имени, важность ее личности.

Прошлая жизнь Ринаты, о которой поведала Каролина, ее темные уголки и болезненные воспоминания, словно тени, проецируются теперь и на меня. Эти тени подобно призракам мерцают в моих глазах, и я чувствую, как моя душа разрывается лишь от одного упоминания.

Трудно воспринять, что моя пара, когда-то была связана с демоном, который принес в ее жизнь тонну страданий. Эта мысль причиняет мне болезненное, разрывающее, мать его, чувство.

Ее прошлое имя, связанное с тем, кто ей причинил боль, должно остаться в прошлом. Она теперь Рината, моя пара, моя любовь. Моя. И я помогу ей освободиться от оков прошлого и покажу новое будущее, свободное от боли и страданий.

— Не рычи сын, — плечо ощущает легкое прикосновение. Рука отца, всегда была крепкой и уверенной. — Я не со зла… — звучат его слова, словно магия, способная смягчить даже самые глубокие раны.

Взгляд мой скользит к нему. Он тоже устал, тоже хапнул стресса, но он рядом. И его глаза выражают нечто большее, чем просто родительскую заботу. Они полны понимания, ведь он видит каждый мой страх и тревогу. Понимает их и принимает.

— Я знаю, извини… — усталость съедает меня изнутри, словно пламя, что сжигает последние капли энергии. — Просто, я на нервах.

Это, пожалуй, впервые, когда тяжелые моменты заставляют нас обращаться с откровениями, когда маски опускаются, и наша настоящая уязвимость становится видна.

За эти гребаные сутки, мы столько всего испытали, что мене глубоко похрен каким я сейчас слабым выгляжу со стороны. Я впервые готов признать, что истощён, измотан и эмоционально выжат. Меня растаскивает во все стороны, от дикого переживания за состояние Ринаты и ее чувств ко мне.

— Она злится на меня, знаешь? — признаюсь свободно. Хотя это признание, скорей всего перед самим собой, как осознание того, что некоторые эмоции нельзя утаить.

— Нет, ей просто больно, сын…

Мы находимся в штабе «Лиги». На третьем этаже, в исцеляющей палате. Моя малышка, моя нежная часть, спит непоколебимо, а я у ее кровати в муках разгоняюсь.

Да, я понимаю, что сделал ей больно, но, блядь… Я ведь не знал, что она демон. А жажда сделать ее бессмертной отчаянно топила меня все глубже и глубже. Я просто не видел другого выхода. Проверял. А теперь…

— Боюсь, что не простит меня.

Впервые я оголяю свои страхи, и поверьте, это нихера не так просто. Однако, я позволяю себе довериться, позволяю себе быть уязвимым перед отцом, который всегда был непоколебимым символом силы и мудрости.

— Простит, когда все поймет, — заверят отец. — Но я, на твоем месте, подключил бы Еву. Не могу отделаться от мысли, что ноги от нее растут.

— Пфф… — с ухмылкой выдыхаю. Я, блядь, больше чем уверен, что это так. Иначе, какого хуя отец в Ринате видел демона, а я нет? — Не сомневайся — это так. Однако, Ева меня в заблуждение ввела дважды, и я не горю желанием, морочить голову еще и Ринате.

— Не руби с горяча, сын, — просит спокойно, — Ева сложный член нашей семьи, но она не враг тебе.

Невероятно… Среди тишины этой белоснежной палаты, наши звериные души точно переплетаются вместе, образуя новые узлы связи — сложные, но прочные, как ветви старых деревьев, поддерживающих друг друга во времена бури. Впервые ощущаю подобное.

Поднимаю взгляд на отца. Прищуриваюсь. Возможно, он прав.

— Сначала дождусь, когда она проснется… — устало выдыхаю, сжимая переносицу.

— Жди, Лев, — одобрительно кивает отец, — А мне к своей жене пора, она с ума сходит с самого утра…

— Расскажешь ей все? — волноваться спрашиваю, не хотелось бы, чтобы мама переживала за меня.