Темный Лев (СИ)

Подхватываю ее на руки и быстро двигаюсь прямиком в ванную комнату, едва ли на автопилоте, пока мой голодный рот с ее сливается. Заношу ее в душ прямиком в одежде, а точнее, в хирургическом костюме и ставлю ее на пол, щелкнув по клавише на стеновой панели. Вода каскадом срывается вниз, а я стою и улыбаюсь.

— Что ты делаешь? — взвизгивает моя ведьмочка, как только поток теплой воды окатывает ее часто вздымающуюся грудь. Смотрит удивленно, а после, довольно закусывает губу.

Господи, я точно тронусь от этой невинной демоницы.

— Ни черта из того, чего жуть как хочу, — выдаю, пиздец каким охрипшим голосом, стягивая с плеч уже намокший пиджак.

Считаете мои действия нелогичными? Я, блядь, сам себя не понимаю. Снесло кукуху, адекватность до свиданья.

Рву на себе мокрую одежду, она же теперь, сука, липкая, не поддается обыденному снятию. А Рината за мной наблюдает, прилипла к стене и губки сочные кусает.

— Иди ко мнее! — руку ей протягиваю. Настала ее очередь передо мной голой предстать. Малышка подчиняется безмолвно, вкладывает свою ручонку в мою, а уже спустя секунду, синя ткань ее больничной формы по швам трещит.

Застываю, глядя на ее голое тело. Облизываюсь. Сука, мне оно снилось, пока я из Китая к ней летел. Сжимаю Ринату в крепких объятиях и наконец сливаюсь с ее, до одури нежным телом.

— Скучал… — покрываю поцелуями ее плечики тонкие. — С ума сходил… — прикусываю метку на шее, от которой, я знаю, она рассудок теряет. И… Еп вашу мааать… Она сладко содрогается.

Умереть, как хочу утолить свою жажду одержимую. Внутри всего воспаляет. Всеми адекватными силами себя притормаживаю, не могу не выполнить ее просьбу.

Лихорадочно намыливаю гладкое, дрожащее от страсти тело. И, бл… очень стараюсь не задерживаться на манящих изгибах. Осторожно поглаживаю их ладонями, смывая густую пену. Всё, моя малышка чиста как слеза. Кутаю ее мокрое тело в полотенце и торопливо несу на кровать.

Мое терпение на грани сорваться. Держусь на резервах критических. Но уже на ходу перемыкает.

Укладываю Ринату на кровать, не разрывая хватки, накрываю собой. Твою мать, какие самолеты подхватываю. Под ребрами все сжимается, что дышать перестаю. Ее пальцы вплетены в мои мокрые волосы, а тонкое тело подрагивает, так как мои зубы подхватывают кожу в жажде вонзиться.

— Ты… ты меня укусишь? — в тоне безумная смесь плещется и волнение, и желание одновременно.

— Да, малыш… — признаюсь в ее мыслях, — Разрывает всего, не выдерживаю…

И, блядь… Дальше я нихуя не соображаю. Вонзаю клыки в нежную кожу и до дрожи в паху наслаждаюсь ее изысканной кровью. Тяну немного… Так, чисто для обоюдного удовольствия. Больше играюсь с ее венкой, восхищаясь какой эйфорией накрывает тело моей жены.

Рината на вкус как сильнейший наркотик. Оторваться от нее не реально. Отлипнуть не выйдет, даже если очень захотеть. Попробовал раз — влип навсегда. Никаких пустословий. Чистейшая правда. Она для меня взрыв. Ураган. Гремучий. Раскатистый. Тут все стихии разом отдыхают.

— Войди в меня, Лев, умоляю… — шепчет в моей голове и я, только лишь сейчас прячу звериные клыки.

— Как сильно ты меня хочешь? — шепчу с довольной улыбкой на лице, зализывая ранки на ее коже.

— Очень хочу, — выгибается навстречу мне, — Горю не могу…

А я не горю? Я бл… уже плавиться начинаю.

— На меня смотри! — требую властно и сцепившись с ее небесной синевой, погружаюсь в ее сочащееся лоно.

Твою ж ты таааать… Сокрушаюсь по полной. Кожа к коже. Нет, ближе. Дьявол. До одури приятно. От каждого толчка искрит между нами, от малейшего миллиметра срывает резьбу напрочь.

Накрываю прерывисто вздымающую грудь губами, поцелуи как печати оставляю. Стискиваю хрупкое тело и дурею от жадности. Мое… Все мое! Как, блядь, тот Кащей над златом чахну. Точно в бездну проваливаюсь и каждой секундой безумного полета наслаждаюсь.

Обнаженная. Оголенная до предела. Трепещущая.

Моя она. Вся моя. Целиком и полностью. Без остатка. Навечно.

Отзывается на ласку, откликается и полыхает, распаляется, заражается моим больным возбуждением.

— Пей меня! — требую опьяневшим сознанием, пока ненасытно трахаю не только ее нежную киску, но и рот, своим языком.

Сука, и она подчиняется…

Да!

Блядь…

Да!

Это, ни что иное, как обмен умалишающей энергией… Как объединение двух частей, создающих что-то сильное и непередаваемое. Рината удерживает меня в своих объятиях и без всякого сомнения вытягивает из меня что-то, что гораздо больше, чем просто моя душа. Это тот самый момент, когда она чувствует меня так, как никто никогда не сможет. Я часть Ринаты — она часть меня. Это нечто, что выходит за рамки физической страсти, это объединение двух душ в одну непередаваемую гармонию.