Темный лорд Кассиус Малфой

Когда они с грохотом ввалились в дом, и тётя увидела состояние любимого сыночка, поднялся такой крик, что Гарри решил, что сейчас оглохнет. Сначала Вернон чуть не кинулся на Поттера, подумав, что это он избил Дадли. Потом, услышав про магию, мужчина совсем осатанел и только истеричные вопли тёти, остановили его от немедленной расправы над ненавистным племянником.

А ещё через несколько минут раздался стук в окно, в него тут же влетели две совы и сбросили по письму. Первое письмо ударилось о голову Вернона, раскрыло появившийся на поверхности конверта рот, и красивым женским голосом сообщило, что ввиду нарушения магических законов, запрещающих колдовство среди магглов, мистер Поттер вызывается на суд Визенгамота по делу о лишении его палочки за вопиющее нарушение Статута Секретности.

Вернон злорадно хмыкнул, потирая макушку и вновь покраснев как помидор, облегчённо приказал складывать вещи и убираться навсегда из их семьи. В этот момент второе письмо, тихо лежавшее на столе, тоже взмыло в воздух, и негромкий старческий голос произнёс:

— Помни о своей клятве Петунья. Мальчик должен жить в вашем доме до шестнадцати лет.

Миссис Дурсль, всхлипнув, покачала головой, глядя на мужа, и Вернон сдулся словно шарик.

— Иди спать в свою комнату, негодный мальчишка, — убито произнёс толстяк, — и не показывайся мне на глаза.

Петунья все эти годы ненавидела свою сестру за подставу с ребенком. Волшебница, как же... Такая же идиотка, как её сын, постоянно хвастающая своей магией. О, как Петунья ей завидовала! Какие прекрасные цветы она смогла бы вырастить, обладая магическим даром. Но, увы, это чудо, вся эта магия, всё волшебство, почему-то досталось младшей сестре, маленькой стервочке, которую всегда немного больше любили родители. Чем старше они становились, тем глубже возникала между ними про́пасть.

Когда сестра с мужем погибли, их сына подбросили Петунье на порог волшебники. А в это время в семье Дурслей и так всё катилось к чёрту. Дадлик родился совсем слабеньким ребёнком, с наследственным пороком сердца, который был и у мужа и кучей других проблем. Вернон провёл неделю под стенами реанимации, и, не зная, выживет их первенец или нет, тоже загремел в клинику, с обширным инфарктом. Петунья лишь месяц назад перевезла родных ей людей из больницы домой.

Ещё один кричащий карапуз, с постоянно кровоточащим шрамом на лбу, ей был совершенно не нужен. Из-за болезни Вернон не мог ходить на работу, и перед семьёй замаячила угроза нищеты. Поэтому Петунья положила сыночка Поттеров в люльку и отвезла в ближайший приют. Каково же было её удивление, когда в приёмной комнате приюта её нашёл статный седобородый старик и попросил оставить племянника у себя. На резонные возражения рассерженной женщины, волшебник пообещал решить проблемы с сердцем у обоих её мужчин, если Гарри проживёт в доме Дурслей до шестнадцати лет.

Петунья согласилась и вернулась с младенцем обратно, а через несколько дней в гости пожаловал бывший сосед и старый дружок сестры. Грязноволосый парень, с брезгливым выражением лица вытащил из кармана хламиды два хрустальных пузырька и протянул Петунье.

— Тот, что побольше, споишь своему муженьку, Пэт, — кривя губы в неприятной гримасе, приказал волшебник. — А тот, что поменьше, дашь сыну.

Петунья так и сделала. После этого, что у Вернона, что у Дадли, проблемы со здоровьем полностью исчезли навсегда. Несмотря на избыточный вес и сидячий образ жизни, Вернон больше никогда не страдал одышкой и на плановых осмотрах, демонстрировал совершенно здоровое сердце.

Петунья нарадоваться не могла, глядя на становившегося всё старше и красивее, Дадлика. Сын даже не знал о том, что в младенчестве имел огромные проблемы и мог не дожить даже до годика. Поэтому они с мужем так смиренно терпели спонтанное колдовство Поттера все эти годы, но всё забывается, напряжение растёт, и терпение Дурслей было невечным. Поэтому иногда, после особенно сильных скандалов, когда дряному Поттеру доставалось за все его опасные действия с магией, прилетала сова и голос волшебника из конверта напоминал о данном когда-то обещании. Вот и сейчас, Дурсли лишь горестно вздохнули, и ещё раз обработав йодом лицо сына, тоже отправились спать.

***

К счастью, на суде, палочки Гарри не лишили и из Хогвартса не выгнали. Суд больше напоминал фарс, особенно старалась неприятная крикливая женщина в розовом платье, обвиняя Гарри и не давая вставить ему даже слова. Хорошо, что пусть и с опозданием, но появился Дамблдор и разбил в пух и прах, все её аргументы. Гарри оправдали и он победно смотрел на скривившуюся тётку в розовом.

— Пойдём, мой мальчик, — приобняв за плечи подростка, Альбус повёл того на выход из министерства.

— Сэр, можно я отправлюсь к Уизли? — попросил Гарри. — Я не могу больше жить у Дурслей. С каждым годом становится всё хуже и хуже. Они ненавидят меня неизвестно за что, я там живу на положении домового эльфа. Они считают меня ненормальным!

Дамблдор отрицательно покачал головой.