Темный Лорд Поттер (ЛП)

Гарри почувствовал боль в сердце. Внезапно все гриффиндорцы начали издеваться.

— Как вам нравится эта голова для шрама? — крикнул Рон.

— Не очень-то он и важен теперь, этот Поттер!

Гарри не знал, как звали крикнувшего мальчика.

— Я всегда знал, что Тонкс настоящая гриффиндорка, — кричал Ли Джордан.

— Ты поставила его на место, Тонкс, — прокричал темнокожий мальчик, вроде Дин.

— Почему бы тебе просто не убить себя, Потти... — начал Фред.

— ...так ты сможешь быть со своими ничего не стоящими родителями... — продолжил Джордж.

— ...ведь здесь ты никому не нужен!— закончили они вместе.

Гарри пытался сдержать слезы, рвущиеся наружу: слова близнецов все-таки сделали свое дело. Он отвернулся от насмешек гриффиндорцев и посмотрел на Нимфадору. Дора смотрела на него и не могла поверить в то, что сказала и спровоцировала. Поттеру было все равно. Его лучший друг, не какой-то там его первый друг, а лучший, только что публично предал его. Он смотрел на человека, для которого мог сделать все.

— Мне кажется, что это прощание, поэтому, Тонкс, счастливого Рождества. Наслаждайся подарком. Я собирался отправить его по почте, но вот возьми это. Ты понимаешь, что это последнее, что ты получаешь от меня, — сказал Гарри, впихнув в руки пакет, и, повернув за угол, направился вниз, в подвалы. Он прошел половину пути, прежде чем не выдержал и свернул в незнакомый класс. Он закрыл дверь на замок и заколдовал так, чтобы никто не услышал его. Он сломался из-за того, что потерял, и дал волю слезам.

Наверху Нимфадора все еще стояла на том же месте, глубоко вдыхая воздух, и сильно прижимала подарок мальчика к своей груди. Она выглядела ужасно: тени, размазанные по всему лицу, слезы... Большинство гриффиндорцев ушли после Поттера, но близнецы, Ли Джордан и Гермиона остались.

— Не беспокойся о Поттере, Тонкс, будет тебе уже убиваться по нему, — сказал Ли.

— Точно, Тонкс... — сказал Фред.

— ...возьми его подарок... — продолжил Джордж.

— ...и сожги его в камине, — закончили они.

Дора повернулась и свободной рукой ударила Джорджа в лицо, да так, что сломала ему нос. И наставила свою палочку на Фреда, оглушив его обезоруживающим заклинанием, попавшим в голову. Отлетев на добрых двадцать футов и ударившись об стену, он сполз на пол.

— Я ненавижу вас! Я всегда ненавидела вас! Гарри был единственным человеком, который принял меня такую, какая я есть, а теперь он ушел! Я ненавижу Гриффиндор и ненавижу вас всех! — яростно проорала Нимфадора, прижав к себе подарок Поттера еще крепче, и сорвалась с места. Она не смогла пробежать и фута, как чья-то рука схватила ее за плечо. Девочка обернулась и увидела, что это Гермиона держит ее.

— Спасибо, что заступилась за меня, — тихо сказала Гермиона.

Тонкс хотела оттолкнуть ее.

— Я не должна была. Жаль, что я поссорилась с Гарри из-за тебя.

— Ты сделала это, и мне хотелось бы поблагодарить тебя, — проговорила немного с неохотой Гермиона.

Нимфадора убрала руку девочки со своего плеча. Она почувствовала, как слезы горячим потоком стекают по ее лицу, и побежала по залу. Ей хотелось бежать, пока она не споткнется обо что-то и не упадет.

«Как я могла сказать такое ему. Перед половиной Гриффиндора... Он никогда не простит мне такое. Это стоило мне лучшего друга».

Дора продолжала бежать с закрытыми глазами, пока не налетела на кого-то. Они обе упали на землю, рядом упало несколько книг.

— Мисс Тонкс, десять баллов за вашу невнимательность и... — МакГонагалл мгновенно перестала кричать, когда заметила зареванное лицо одной из своих студенток.

— Мерлин, все хорошо, Нимфадора? — испуганно спросила декан, боясь, что девушка ушиблась.

Дора только покачала головой и продолжила плакать.

— Точно все хорошо, не нужно позвать Поппи? — спросила МакГонагалл.

Тонкс встала при упоминании о школьной медсестре. Ей не нужно было в Больничное крыло, ей нужно было к Гарри.

— Я... все хорошо, профессор. Мне не нужно к мадам Помфри, — сказала Нимфадора сквозь слезы.

МакГонагалл только сейчас заметила, что ее студентка очень сильно прижимает к себе маленький пакетик. Он был завернут в бумагу, украшенную летающими снитчами. МакГонагалл предположила, что физической боли нет, это смягчило обычно строгое выражение ее лица.

— Дорогая, вы не хотели бы зайти в мой кабинет? — мягко спросила она Дору.

Тонкс только кивнула головой и под руководством МакГонагалл прошла в кабинет. Когда они оказались в кабинете, Нимфадора разрыдалась еще сильнее, сжимая подарок Гарри.

— Тонкс, что такое? — спросила МакГонагалл.

— Гарри... он... он теперь ненавидит меня, — сказала Дора, всхлипывая.

Для МакГонагалл это стало шоком. Она надеялась, что дух Рождества объединит этих двоих, но казалось, что он только еще больше их оттолкнул.

— Дорогая, ты уверена? Возможно, ты что-то неправильно поняла? — с надеждой произнесла МакГонагалл.

Нимфадора только сильнее заплакала.

— О... он... он сказал, что это последний подарок... который он когда-либо дарил мне. Это все моя ошибка... Это все моя проклятая ошибка. Я... я не должна была видеть этот спор, — плакала Тонкс.