Темный лорд. Заклятье волка

— Взять язычника. Не бить. Мне нужны будут ученые, чтобы его допросить, и я хочу, чтобы он был в состоянии отвечать на вопросы. Наши ученые мужи только целыми днями протирают штаны в своих университетах, пусть хоть раз отработают свое содержание и докопаются до сути. Связать его, смотреть за ним в оба, а когда вернемся в ту кучу навоза, которую у нас именуют столицей, бросить его в Нумеру и ждать дальнейших распоряжений. Уведите его прочь!

Воины надвинулись на человека-волка, и тот не стал сопротивляться, когда его потащили наружу.

Император отпустил стражников, и они со Змееглазом снова остались одни.

— Телохранители либо никуда не годятся, — пожаловался император, — либо сплошь предатели. Должно быть, они сами его пропустили. Я больше не могу положиться на своих воинов, не могу доверять грекам, потому что они только и думают, как занять мой трон, заручившись поддержкой армии. И в то же время, если я распущу отряд хитаера, может вспыхнуть восстание.

Змееглаз ничего не ответил. Он выглянул из палатки. Слабый свет зари, тусклый свет спрятавшегося солнца. Дождь прекратился. Пения больше не слышалось, только крики брошенных на произвол судьбы раненых да ругань солдат, отправившихся за добычей.

— Как бы поступил ты? — спросил император мальчика.

— Ты же получил ответ сегодня на поле битвы: убей вожака, и его воины не станут тебе противостоять. Отсеки змее голову, и она не укусит.

Император размял шею.

— Нет нужды советоваться с начальником священных покоев, когда есть ты.

— Мне сходить за ним?

— Он возвращается во главе армии и сейчас, скорее всего, уже в пути. Этот человек не любит полевой жизни. Если проживет неделю без ванны, то начинает стенать так, будто ему отрезали руку.

— Тогда чем я могу тебе услужить?

— Иди к вашему Болли Болисону. Скажи, что я вызвал к себе генералов хитаера. Когда они войдут, пусть его люди окружат палатку, а сам он заглянет ко мне. Ты дал мне дельный совет.

— Да.

— Отлично. После того ты отправишься с донесением к моему начальнику священных покоев. Возьми мое знамя, повесь на один из ваших кораблей. Ты принесешь весть о победе. Важно, чтобы это сделали вы, варяги, вы должны снискать всеобщее расположение.

Щеки Змееглаза запылали. Вот его шанс!

— Тебе нужен тот, кто будет убивать во имя тебя? Я могу, если попросишь.

— А у тебя и впрямь в глазу змея. Ты ядовитое создание.

— Так и моя мать говорила. Люди вроде меня полезны правителям, разве не правда?

Император кивнул.

— Очень полезны. Только не льсти себе, не воображай, будто таких, как ты, мало. Любой, если потребуется, сможет выполнить все что угодно. Единственная разница, нравится ли ему выполнять приказ. И не заносись оттого, что я оказал тебе доверие. Я разговариваю с тобой так, как мог бы разговаривать с обезьянкой, не более. Ты слишком юн, чтобы участвовать в заговорах и интригах, слишком наивен, глуп, к тому же чужестранец. Ты думаешь, что ты хитер и проницателен, Змееглаз, — это написано у тебя на лице, — но это не так. Потому-то меня радует твое общество. Я устал от хитрых и проницательных.

— Да, господин.

— Ступай за Болли Болисоном, а когда приведешь, отправляйся на корабле к начальнику священных покоев. Вокруг творится слишком много странностей, и я хочу положить этому конец. Скажи, что на этот раз не потерплю возражений: дела должны быть расследованы, и расследованы как следует, пусть даже это вызовет чье-то недовольство. Я хочу, чтобы он занялся всем лично. Огненные шары в небе, беспричинные смерти, оборотни, бормочущие пророчества, — я хочу знать, что все это значит, я хочу положить этому конец, так ему и передай. О том, что ночью ко мне в палатку проник человек-волк, не рассказывай никому, кроме начальника священных покоев. Не хочу, чтобы народ думал, будто ко мне можно зайти так же запросто, как в церковь воскресным днем. Держи.

Император вынул что-то из сумки, стоявшей рядом с ним. Он передал вещицу Змееглазу. Это оказалась небольшая медаль с его профилем и какими-то словами. Они ничего не значили для мальчика. Он мог говорить на многих языках, но не умел читать.

— Это откроет тебе любую дорогу, если тебя попытаются остановить. К начальнику священных покоев, и как можно быстрее.

— Да, господин.

Змееглаз вышел из палатки. Часовой у входа злобно покосился на него. Змееглаз даже не посмотрел на него и побежал к предводителю викингов, чтобы тот совершил полезное убийство.

Глава четвертая Убийца поневоле

С того самого мига, как два монаха сошли на берег в гавани у маяка, за их благосклонное внимание началась настоящая битва между обманщиками, жуликами и откровенными негодяями. Оба монаха явно были чужестранцами, судя по их чулкам — ни один грек не стал бы носить такое.

— Квартиры, господа, квартиры. Вы монахи, да-да, я вижу, что вы монахи с севера. Я вам помогу. Кто вы, друзья, на каком языке говорите?

Обращавшийся к ним человек был низеньким, худощавым, на его лице играла какая-то кошачья улыбка. Он говорил на латыни, редком языке для этих мест, известном только ученым и тем, кто мечтал избавить их от денежек.