Темный лорд. Заклятье волка

— Если того потребует честь. Мы же могли уничтожить волка, а не связывать его, однако честь не позволила нам. Мы воспитали его и не можем запятнать поля Асгарда кровью гостя. Лучше смерть, чем бесчестие. Ты пришел сюда, прине­ся огонь, как было сказано в пророчестве, ты пытался осво­бодить волка, как было сказано в пророчестве. Ты мой враг, и я требую твоей смерти.

Волк рванулся к Луису, но его челюсти прошли рядом. Его пока еще удерживали веревки, которыми были стянуты за­дние лапы.

— Я хочу большего, — сказал Луис.

— Чего же?

— Нельзя, чтобы она осталась одна. Сделай так, чтобы она вернулась к отцу. Сегодня все, во что я верил, было опроверг­нуто, я скорблю, совершая сделку с демонами, но найди ей защитника, пусть она живет и благоденствует.

— Я найду.

— Ты клянешься?

— Даю тебе слово.

— Нет! Нет! — закричала женщина.

Невидимая сила швырнула ее на землю. Она поползла к рычащему волку, спасаясь от магии бога.

Волк неистово тянул передние лапы к задним, и его рык походил на скрежет корабля, причаливающего к берегу. Лу­ис догадался, что зверь никак не может содрать когтями оставшиеся веревки. Он подергивался и скалил зубы, изви­вался от боли и отчаяния.

— Значит, ты клянешься?

Бог ничего не сказал, только протянул руку. Луис был уве­рен, что ему предстоит умереть, а потому ничего не боялся. Он шагнул к богу и пожал предложенную руку.

Его как будто как следует ударили в живот — подобное ощущение возникает у задремавшего у костра человека, вне­запно вырванного из сна, в который он еще не успел до кон­ца погрузиться. Образы замелькали перед мысленным взо­ром Луиса: бескрайнее небо, усеянное звездами, громадное древо, повешенный на нем человек, пронзенный копьем, с кровавой раной вместо одного глаза. Луис ощущал тяжесть воздуха, воздуха, больше похожего на воду, ему приходилось напрягать все силы, чтобы двигаться в нем. Холодная вода, темная вода, черная вода. Он увидел, как страдает бог, ощу­тил его жажду, его боль, но и не только это. Он увидел геро­ев, которые несли символы бога, ворона или тройной узел; поверженные, умирающие, они молили бога о помощи, но на них с небес обрушивались какие-то женщины, или вороны, или нечто среднее между воронами и женщинами, и утаски­вали их прочь. Он знал, что это слуги бога, и он знал имя бо­га. Один и Бёльверк — злодей. Гиннар — обманщик. Гримнир — скрывший лицо. Сколльвальд — владыка коварства.

Он выпустил руку бога. Внизу, под холмом, неистовый всадник все еще бился с великанами, но два огромных тела уже лежали неподвижно, а остальные понемногу отступали.

Луис взял свою маленькую лампу и подошел к волку, где чары бога не могли до него достать.

Глава пятьдесят четвертая Сильнее смерти

«Нас трое». Голос звучал в голове Беатрис.

Рана в боку чудовищно болела. Она старалась подняться, помочь Луису, но рана была слишком серьезна. Она плакала от бессилия и боли.

Покрытый татуировками дикарь, двойник Аземара, стоял в озере, бубня заклинания и удерживая под водой тело валы, чудовище, похожее на волка, раздирало труп Може, а маль­чишка шлепал по воде, выкрикивая:

— Да вот же ответ, здесь полным-полно рун!

«Ты единственная. Настоящее. То, что сейчас». Снова го­лос в ее голове. Это ее голос? Нет, девочки. На ум пришло имя. Эли. И еще одно имя. Скульд.

— Что было? — Беатрис не знала, откуда приходят слова, но знала, что произносит их сама.

«Я отпускаю это».

— Что будет?

«Я не боюсь этого. Вот источник, источник преображения. Источник, где прядутся судьбы».

— Но что будет с нами, сестра Будущее? — Откуда Беатрис знает ее имя? Теперь она видела ее, девочку, белеющую в воде.

«Одни будут жить, другие умрут».

— И нить спрядена?

«Ты сама прядешь ее».

— Где Луис?

«Он умрет ради тебя. Давным-давно был проведен ма­гический обряд, живущий в недрах сознания странных се­стер из темноты, подобной здешней темноте, живущий в твоем сознании — вот так ты спасешься от бога. Он уми­рает. Он умрет, значит, и бог умрет. Добавь своей крови к водам источника и увидишь. Это твоя кровь позволяет тебе видеть».

Беатрис зажимала рану в боку. Руки ее были в крови. Она знала, что делать. Она опустила в поток правую руку.

«Что ты отдаешь?» Она не понимала, кто задает вопрос. Казалось, будто она спрашивает сама себя.

— Я отдаю своего любимого и свою кровь, — сказала она.

«Тогда смотри».

Беатрис увидела черные холмы; увидела, как викинги Болли Болисона и великаны сражаются с двумя богами; увидела, как Змееглаз уклоняется и отпрыгивает, спасаясь от ударов громадного молота; увидела свою сестру Урд, ту, с обожженным лицом, лежащую на земле, и Луиса, глядя­щего снизу вверх на рычащего волка, который рвал и грыз свои путы.