Темный маг

— Жив как? Молча. Не меня же шинковали, так ведь? Думаешь, я первый и последний? Ха! До меня Темных было… И еще потом не меньше будет! Помнишь, я тебе вчера про Мастера рассказывал? Знаю ведь, что помнишь. Ну, вот он как с первой армией Света расправился, так в себя и ушел — дела забросил, со всеми видеться перестал, сидел себе в Цитадели… А потом посох оставил ученику первому, да и ушел… В земли светлые направился. Десять дней шел — за ним ничего не осталось. Ни города, ни человека — ничего. Только выжженная пустошь… Ну, а потом уж все светлые маги собрались — Белый Совет организовали, единым фронтом ударили… Мастеру-то уже все равно было, он фактически сам напрашивался, да в Белом совете потом все же почти половина стульев еще долго пустовала… Только зря он это сделал — светлые они, ох какие злопамятные. Им только повод дай… Дальше уж… Новую армию собрали — больше прежней. Только вот и мы организовались, да своим войском хоть каким обзавелись. Старший ученик, который посох получил, его и возглавил. Да все же слишком мягкий он был, как и другие тогда, кстати. Слышал наверное легенды о первой войне… Ну, вот — все семь учеников Мастера тогда все и полегли в порядке старшинства. А, когда седьмой погиб, светлые еще и посох разбили в щепу прежде, чем их от тела его оттеснили. Только зря они это, ой зря… Кристалл — тот, что в сердцевине посоха был себе один человек забрал, да новое древко сделал. У него в той первой атаке, еще до начала войны, все погибли — все, кого он знал. Самому повезло, что по делам из города отлучился… Вот он к армии и присоединился, за своих отомстить. И отомстил. Тут уж много знаний не надо… Посох, кого хочешь, магом сделает — был бы талант, пусть и скрытый. А новый его хозяин, к тому же еще и в тактике, да стратегии кумекал — недаром его левым крылом армии командовать к тому времени поставили. Задал он светлым… Все земли обратно отбил, Белый Совет рассеял, на их территорию войну перенес… Тут то первый герой баллад и нарисовался — действительно, говорят, герой был. С небольшим войском в тыл наш прорвался, до Темного владыки — того уже так называть начали, добрался, да в бою с ним и полег. Но достать успел — особым мечом, от которого магия не спасает, ну вот как болт этот арбалетный… А дальше понеслось… Темный, за Темным. Кто-то лучше, кто-то хуже. Всегда на место убитого — новый вставал. Даже обычай появился…

— Какой?

Данька слушал, зачарованный жесткими словами… А я сам того, не заметив перешел на настоящий — резкий, чуть шипящий голос.

— Когда Темный господин начинает проигрывать войну — это свидетельство его некомпетентности… мягкости и слабости! Он обязан покинуть Цитадель и отправляется в последний путь. Дабы найти более достойного 0 того, кто пройдет испытание и пылая жаждой мести примет титул и Цитадель, посох и силу. Ну, а потом, когда поиски завершены, если, конечно, прежний повелитель сподобился их пережить — он выполняет свой последний долг — устремляется в самоубийственную атаку, принося себя в жертву, дабы пока Свет ликует, новый Повелитель мог бы освоиться и перехватить инициативу… Так было — и так будет всегда, Даниил.

— … Его путь лежал в сердце тьмы и мрак следовал за ним по пятам…

Специфический, с перекатывающейся буквой "р" шепот оборотня доносится из-за пределов освещенного костерком круга. Мгновение — и вот уже Вэй стоит у Даньки за спиной как-то даже необычно серьезная. Знаю ведь, что подслушивала, а теперь раскаивается, что выдала парнишке мой маленький секрет. Впрочем, это уже не важно.

— Ну, да именно так, Вэйярри. Кажется, это семнадцатая строка из знаменитого Пророчества Света, не так ли…

Я пытаюсь улыбнуться, но помимо воли улыбка выходит кривая. Не люблю я очень вспоминать о своем деле. О том, из-за чего я вынужден оставить Цитадель и оправиться в странствие… в последнее свое странствие.

— Значит, вот почему в пришли… Не держите зла, не хотел так вопросами мучить, господине… дядя Горислав. Вы уж простите…

— Не переживай, Данька. Все нормально. Только… шли бы вы отсюда, оба. Подумать надо. Серьезно подумать.

Данька кивает, Вэй недоуменно пожимает плечами. Через секунду оба уже скрываются в окончательно спустившейся тьме. Все нормальные люди уже спят… только эти "спасенные" все еще гуляют. А я… я придумываю как попрощаться побыстрее и куда бы двинуться дальше. Эх… Тьма, подскажи — успокой, дай сил! Что делать, за что бороться… Устал, я мстить, устал… Думал за тех, кем дорожу сумею бороться — ан нет! Нельзя быть жестоким, защищая тех, кого любишь. А без жестокости в войне, увы, не победить… А теперь… теперь снова в путь! Увы, пора!

— Господине Горислав!

Оборачиваюсь, удивляясь, что занятый тяжкими думами не услышал шагов нового визитера. А затем медленно расслабляю уже вскинутую правую руку…