Тёмный манипулятор (СИ)

Гааль отошёл. Он приблизился к группе пленных, аккуратно рассаженных в круг, спиной друг к другу. Что ни говори, а качок умеет работать с пленными. Если его способность откажется отстойной, то хотя бы перевязать руки заложникам он уже сможет.

— На кого работаете? — вопрос хранителя адресовался первому, кто ответит.

Но, спустя несколько секунд ожидания, вместо ответа Гааль получил закономерное молчание.

— Кто-то не понял вопрос? — начинал злиться хранитель. — Хорошо. Если не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Правая рука Гааля поднялась на уровень груди. Раздался знакомый щелчок. Буквально тут же один из солдат поднялся. Судя по выражению его лица — явно не по собственной воле. Ещё щелчок. Рот солдата открылся. Глаза забегали. Мужчина не понимал, что происходит. Щелчок. По хладнокровному лицу хранителя и не скажешь, что он на стороне светлых. Хотя… после всего, что он говорил делать, после всего, что он сделал сам… мне трудно понять, чем одна сторона отличается от другой. Цветом? Какие различия, если и те, и другие убивают людей без зазрений совести.

После очередного щелчка, в теле поднявшегося что-то хрустнуло. Чуть погодя он начал выворачивать руки так, как не вывернет ни один именитый гимнаст. Это не растяжка, это что-то похуже. Похоже, что вот-вот он извернётся весь, встанет на четыре конечности, животом к верху, голова прокрутиться на сто восемьдесят, и… что за очередные дурацкие мысли?

Снова хрустнуло. Из-за неестественно вывернутых конечностей, солдат повалился на пол. Хоть его рот и был открыт, он не кричал. Только глаза могли рассказать о том, как ему сейчас тяжело.

Прозвучал ещё один щелчок, и все вокруг вздрогнули от включившегося звука. Точнее, крика. Истошного, пугающего, молящего о пощаде, крика. Солдат кричал так громко, что его голос заполнил не только складское помещение, но и наверняка умудрился дойти до самой трассы, расположенной недалеко от склада.

Наконец Гааль успокоился. Щёлкнув пальцами в последний раз, он дал телу бедолаги расслабиться. Тот тут же скрутился в позе эмбриона, сменив крик на рыдания.

— Кто следующий? — бесчувственно произнёс Гааль.

Солдаты с ужасом смотрели на хранителя. Следующим не хотел быть никто.

Наконец один из пленных сдался:

— Ладно! Слушай! Я скажу! Всё скажу! Только больше не делай так! Хорошо?!

Гааль пожал плечами, мол — если ответ понравится, то не буду.

— Что ты хочешь знать? — дрожащим голосом спросил пленник.

— На кого работаете?

— Я не знаю. Мы обычные наёмники. Пришли люди, заплатили, сказали, что делать, и всё! Это всё, что я знаю.

Скорчив недовольную гримасу, Гааль сказал:

— Очень плохой ответ.

— Прошу! — тут же завопил мужчина, — только не убивай! У меня семья!

Где-то вдалеке послышался голос качка:

— В наёмники, да ещё и с семьёй? Отстойно ты придумал, — раздалась слабая усмешка.

— Ну так что, — сказал Гааль, — это всё?

Судорожно мотая головой, пленник решил выложить абсолютно всё, что знал.

— Нас нанимал какой-то странный тип. Лицо под маской. Явно не хотел светиться.

— Да ты что? Думаешь, я тебе поверю?!

— Да твою же мать! Я говорю как есть! Правда!

Пока все были отвлечены криками оправдывающегося бедолаги, никто и не заметил, как некоторые из трупов начали шевелиться. Сначала я не обратил на это должного внимания. Шевельнулся палец? Да ну нет! Конечно же показалось. Второй раз? Говорят, что если что-то происходит дважды, то это уже закономерность. Но вот только в чём именно закономерность? В том, что они на самом деле шевелятся, или в том, что мне теперь закономерно будет видеться всякое?

И хрен бы с ним с пальцем. Возможно, ничего плохого в этом и не было. Можно было просто списать всё на переутомление — как-никак нормальный сон не посещал меня давно. Но вот когда прямо возле ноги дёрнулась кисть лежащего лицом к полу солдата, я не на шутку напугался. Естественно тут же отскочил. А дальше всё как в самом страшном кошмаре — мёртвые один за другим начали вставать. Еле-еле, с трудом опираясь на трясущиеся руки, испуская изо рта струйки крови, выхаркивая эту же самую кровь, мертвецы оживали, поднимаясь на ноги.

Гааль стал оглядываться, наблюдая за зрелищем. Одним словом — рассвет мертвецов. Окей… это два слова… Посмотрев сначала через правое плечо, а затем и через левое, хранитель обернулся обратно к собеседнику.

— А х ты ж скотина паршивая!

Схватив сидящего за шкирку, Гааль поднял того над землёй. Недюжая силушка. Однако, такой поступок ничуть не напугал только что молившего о пощаде человека. Испуг на лице солдата сменился хитрой, а если точнее — злобной улыбкой. Мерзкая, победоносная лыба самого настоящего ублюдка. Ухмылка достойная награды на самый гадкий косплей лисы.

— Рано или поздно мы захватим этот мир, — нечеловеческим голосом заговорил пленник.

— Жаль только, что ты этого не увидишь, гандон!