Темный мир, или Рабыня для демона (СИ)

— Что же за напасть то такая? Сперва Дакхар, теперь еще и Даара. Сговорились они, что ли? Вот ведь непруха! — произнесла я, усевшись на кровати. — Нужно что-то придумать. Мне и с Оэром было нелегко, а теперь к нему еще и Соэра присоединилась — невероятное единодушие! — И я повалилась на постели, задумчиво глядя в потолок. «Нда, кирдык подкрался незаметно!»

Лежу, взгляд устремлен в потолок, а в голове, точно набатом звучит один вопрос: «Что делать?» Мне совсем не хотелось верить, что ситуация, в которой я оказалась по вине Дакхара, безвыходная. И все же я не имела ни малейшего представления, как из этого, пардон, дерьма выпутаться.

Оэр желает моего тела, он четко дал мне это понять, и сегодня тот самый день икс, когда я окажусь в его постели, если не придумаю как избавиться от участи, уготованной им для меня. Если бы не этот ошейник, то противостоять Дакхару, когда он не влияет на каждое мое действие, на мои мысли и чувства, было бы куда проще, нежели так.

Я снова прикоснулась к ненавистному артефакту, который нацепил на меня Дакхар. Ненавижу. Обоих ненавижу! И Оэра, и ошейник.

На мгновение прикрыла глаза, и снова услышала тихий хлопок — в комнате появилась Тана. Приподняв голову от подушки, взглянула на это существо, которое держало в руках, во всех четырех, черную тряпку. При лучшем рассмотрении поняла, что это что-то на подобии длинной туники.

Нахмурившись, Тана, как и всегда, холодно и грубо произнесла:

— Оэр велел тебе это надеть. — И протянула сию тряпицу мне.

Я села на постели и отрицательно покачала головой.

— Чем я тебе так не угодила? — спросила, вглядываясь в ее лицо, которые выражало удивление от заданного вопроса.

— Простите, что?

— Что я тебе такого сделала, чтобы ты меня так невзлюбила?

Тана хлопнула своими, в пол лица, глазами и ответила:

— Не понимаю с чего вы так решили.

И я тут же ей пояснила:

— Ты, при видя меня, все время хмуришься, обращаясь ко мне, говоришь отстраненно и грубо, даже холодно. Что я тебе сделала плохого?

Она молча уставилась на меня, явно обдумывая вопрос, который я ей задала, после чего тяжело вздохнула и, забравшись на самый край кровати, как-то грустно ответила:

— Мне приходится быть такой. — В моих газах отразилось недоумение, поэтому она тут же пояснила: — Я не хочу больше ни к кому привязываться, потому что в тот момент, когда приходится расставаться с девушкой, которую Оэр отдает другому демону, мне становится очень больно, сердце щемит от вынужденной разлуки, потому что я понимаю, что больше никогда не увижу того, кто становится дорог. Знаешь как много раз я привязывалась к эсхам Повелителя? И каждый раз мне приходилось с ними расставаться. Не хочу. Мне хватило душевной боли. Поэтому двести лет назад я и приняла такое решение — никогда ни к кому больше не привязываться. С каждой девушкой вести себя холодно и отстраненно, но, к сожалению, у меня не всегда получается придерживаться этого правила. — Тана посмотрела мне прямо в глаза. — Вот и к тебе, Ирина, я очень боюсь привязаться. Я ведь вижу какая ты на самом деле, вижу то, чего ты, как я подозреваю, сама о себе еще не знаешь. В Темном мире большая редкость, когда у демона чистая и светлая душа, раненная, да, но невинная и прекрасная. Я помимо своей воли тянусь к тебе, всегда стараюсь находиться рядом, не важно в чем это заключается — принести еды, убраться тут или проверить твое самочувствие, пока ты, объятая внутренним пламенем, горела и бредила во сне, но я ничего не могу с собой поделать. Вот и теперь я принесла тебе платье, хотя это мог сделать кто угодно из слуг, обитающие в этом дворце.

Я была поражена ее откровенностью — никак не ожидала, что Тана окажется такой… такой… теплой?… доброй?… даже и не знаю, но мое первое впечатление о ней оказалось обманчиво.

— Скажи, пожалуйста, а что ты за существо такое? — робко поинтересовалась я.

— Я варла, — ответила она, но заметив мое непонимание во взгляде, пояснила: — Варлы — небольшой народец, следящие за порядком во дворцах, в которых живут по воле своих господ. Я являюсь старшей из всех варлов, обитающих именно в этом дворце. Мне приходится следить, чтобы он сиял чистотой, а пища всегда оставалась вкусной и свежей. Ох, нелегкое это дело, скажу я тебе, — усмехнулась Тана. — Мне вечно приходится шпынять того или иного варла, если тот бездельничает или же делает то, что может не понравиться Оэру.

Я, при упоминании Дакхара, тут же насупилась и скрестила руки на груди:

— Я фигею просто — все пытаются угодить этому гаду! Ненавижу его!

Тана, прищурившись, словно по-новому взглянула на меня.

— Знаешь, еще ни одна эсха не выразила своего недовольства Оэром, Ирина. Ты первая. — Варла повнимательнее присмотрелась ко мне, будто заглядывая в душу. — Да, я вижу, что ты можешь сделать то, на что другие никогда не решатся.

Для меня эта фраза прозвучала как-то загадочно, поэтому я спросила:

— Что ты имеешь в виду?

Тана лишь улыбнулась и ответила: