Темный мир, или Рабыня для демона (СИ)

Но ничего уже нельзя было вернуть назад — повсюду лежали останки убитых, со всех сторон лишь смерть, горе и море крови… И выжженная земля, на которой больше ничего не вырастет, земля, пропитавшаяся кровью демонов. Равнина, в последствии получившая название «Пустынные земли».

И это все по его вине.

Снова почувствовав сильную боль в груди, мужчина поморщился, перед глазами все поплыло, а сознание начало выключаться.

Ратхар понял, что пришел его час расплаты.

Распахнув глаза, резко села на постели. Сердце готово было вырваться наружу — так сильно оно билось о ребра, причиняя тупую боль.

Что это было? Сон? Если да, то какой-то сильно уж реалистичный! И почему там был тот, кого она никогда раньше не знала? Почему чувствовала все, что с ним происходило?

Я словно видела все те события своими собственными глазами, словно сама там была! Но при этом находилась в теле Ратхара. Чувствовала все его эмоции: волнение, раздражение, горечь, обиду, гнев и ярость, которая начала клокотать в груди после слов предводителя арахсшарсцев.

Я ощущала каждое движение мужчины во время битвы, знала, как нужно двигаться, чтобы нанести смертельную рану врагу. И я их наносила — без колебания, без сожаления. И упивалась этими ощущениями, испытывая непередаваемую эйфорию.

Не замечала ничего вокруг — лишь чувство свободы и жажду крови, хотелось искупаться в крови своих врагов.

— Нет, это не мои желания, не мои ощущения, а того, кто все это совершал — Ратхара.

Меня бил озноб от непонимания того, что сейчас увидела? Что это? Прошлое? Или просто игра моей фантазии, моего воспаленного разума? Я не знала, не могла найти ответ на этот вопрос.

Почему я увидела этот странный и жуткий сон? Не понимаю.

Снова прилегла на подушку, накрываясь одеялом так, чтобы из-под него торчала только моя голова.

Чувство смерти. Вот что я почувствовала перед тем, как умереть. Вернее, перед тем, как умер Ратхар. Смерть — это безысходность.

В голове словно что-то щелкнуло, и я отключилась, погрузившись в сон без сновидений. А недавно произошедшие со мной события словно стерлись из памяти, оставив внутри щемящую пустоту.

Глава 4

Реальность медленно пыталась прорваться через серую пелену, сковавшую мой разум. Глаза закрыты, сердце бьется ровно, дыхание тихое и спокойное… кровать мягкая… Так, стоп! Какая, к черту, кровать? Я что, жива что ли?!

Тут же распахнула глаза, чтобы сразу же их закрыть от яркого света, ударившего с такой силой, что их стало больно. Откуда в моей комнате взялся столь яркий свет? По чуть-чуть начала приоткрывать глаза, чтобы они хоть немного привыкли к яркому освещению.

Да, я на самом деле находилась у себя в комнате, только вот, как оказалось, света в ней практически не было, так, неяркое мерцание магического огонька светло-голубого цвета под самым потолком. Тогда не понятно — от чего же мне показалось, что комната озарена невероятно ярким, слепящим глаза, светом, от которого стало их так больно? Неясно.

Постаралась присесть на кровати, но тело отказалось слушаться: руки и ноги, точно прикованные к постели невидимыми нитями, не желали двигаться; в горле пересохло на столько, что в сравнении с ним пустыня Сахара в явном проигрыше. Очень неприятные ощущения.

Дежа вю. Снова лежу на кровати, глядя в потолок. В прошлый раз, когда вот так тут лежала, ничем хорошим для меня это не закончилось, в прошлый раз мне…

Стоп, стоп, стоп! Не хочу думать об этом, не хочу! Но… картинки минувших событий возникли перед глазами, сменяя одна другую, точно в калейдоскопе: вот в моей комнате Тана рассказывает о варлах, вот она с кружкой чая, а я сижу на полу и прошу ее о помощи, вот в комнату входит Дакхар, а вот я, что-то сказав ему, стремительно подхожу к колонне и прижимаюсь к ней всем телом, чтобы принять смерть, лишь бы только не оказаться в постели Оэра, а вот… освобождение от оков и ошейника.

На полном автопилоте потянулась к шее, чтобы убедиться, что все произошедшее не приснилось, что это была не игра воспаленного разума, что это было реально…

Я очень боялась прикоснуться к шее, очень боялась вновь ощутить на ней чертов артефакт, но… мои руки ничего не ощутили — ошейника на самом деле не было! Видимо, я невольно задержала дыхание, потому что с шумом выдохнула, а из уголков глаз появились слезы. Слезы радости, слезы, пусть и мнимой, но все-таки, свободы! Солоноватая влага из глаз оставляла мокрые дорожки после себя, поэтому я смахнула слезы рукой… Рукой? От жешь, ни фига себе! Я ведь только сейчас заметила, что руки снова стали мне подчиняться, я снова их контролирую!

Так обрадовалась этому факту, что снова решила попытать удачу и принять сидячее положение — ну не особо мне хочется изображать горизонтальную плоскость.