Темный мир Титанидия

А я получила простор для своей тёмной сути, что поселилась во мне. Я сбегала, через дырку в заборе и носилась как угорелая по лесу. Стыдно говорить, но животным и птицам тогда досталось. А потом в моей голове поселилась идея скомпрометировать мою безупречную сестру Розалинду. И я подбила её сбежать с собой через ту злосчастную дыру в каменном и, казалось, капитальном заборе, и потащила её на болото, чтобы попугать, как следует. Мы залезли в самую топь, и Розалинда стала тонуть. Я смеялась над ней и хохотала, а она просто смотрела на меня своими огромными сверкающими глазами, когда же я попыталась вытянуть её из трясины, то ухватила за руку, забыв, что я от страха вытягиваю силу. По руке полился свет, и я как завороженная смотрела на него, а когда поняла, что творю, оказалось, что поздно, топь основательно затянула обессиленное тело, и хрупкая девочка очень быстро исчезла в глубине. Я же, вся мокрая и дрожащая, осталась на кочке, смотреть на пузырьки и руку, что всё ещё торчала из грязной воды. Потом у меня, от ужаса произошедшего, началась истерика, и я бросилась домой. Я так кричала, что мать не сразу поняла, что случилось, а когда до неё дошло, она как-то разом посерела лицом и стала оседать на пол. Отец организовал поиски, но болото никогда не отдаёт свою добычу, искали долго, но так ничего не нашли.

После этого происшествия родители отвернулись от меня, отец, позвав меня в кабинет, долго смотрел на меня через какой-то странный артефакт, поворачивая по кругу, потом всё понял, его затрясло, и он закрыл глаза. Я попыталась прижаться к нему, как раньше, но он отослал меня, не дав прикоснуться к себе. Он не простил меня, не попытался помочь, он просто вычеркнул меня из своей жизни. Вскоре он определил меня в престижный пансионат с тотальным контролем за такими, как я, девочками. В ночь перед отъездом в спальню тихонько зашла мать и долго беззвучно плакала, потом поправила одеяло, погладила меня по голове и, молча, вышла из комнаты. Провожать меня она не стала, сославшись на плохое самочувствие. Они исправно оплачивали обучение, но видеть меня больше не желали. Не знаю, как на такое согласилась мать, но больше я её не видела. Она прожила несколько лет и тихо угасла от горя. Отец стал затворником и живёт сейчас один за городом, никого, не подпуская к себе. Он, правда, оплатил мне частные уроки владения магией, маг, преподающий мне, сам нашёл меня. После пансионата мне было выделено небольшое денежное содержание и скромный домик в черте города.

Лейла замолчала, молчал и Агард, продолжая обнимать её и нежно поглаживать по спине. Лейла, рассказывая свою историю, слегка лукавила. Она так часто преподносила свою версию, что уже сама поверила в неё. Они побежали на болото, Лейла, смеясь, подзадоривала Розалинду, рассказывая какие там растут удивительные цветы. Розалинда обожала их, и чтобы посмотреть, могла отправиться хоть куда. Когда они залезли в топь, Розалинда заподозрив неладное, решила повернуть назад, а Лейла ей назло, пошла вперёд и попала в трясину. Розалинда бросилась на помощь, она тянула Лейлу, и сама тоже начала погружаться. Но спасти Лейлу она не могла, девочка стремительно тонула. Дальше стало происходить странное, вцепившись в руки Розалинды двумя руками, Лейла уставилась в её глаза, странная дрожь начала сотрясать тела обеих девочек, от этого Лейла совсем ушла под воду, а Розалинду вдруг откинуло назад и, ударившись головой об торчащую корягу, она потеряла сознание.

Пришла в себя и открыла глаза уже Лейла, с ужасом вспоминая, как грязная вода заливала рот и нос, не давая дышать, и осматривая с удивлением своё новое тело. Домой она вернулась, решив для начала прикинуться Розалиндой. Но отец очень быстро её раскусил, а дальше для неё был пансионат. За обман её не простили, как и за то, что пойти на болото была её идея.

Ночью Розалинда пробивалась в её подсознание, упрекая за обман, а потом и за мелкие пакости, став её совестью. Повзрослев, Лейла научилась её блокировать и не слушать, однако, Розалинде иногда всё же удавалось на секунды вернуться в своё сознание, когда Лейла о чём-то сильно задумывалась или напивалась. Странно, но с Агардом любила бывать именно старшая сестра, и Лейла ей разрешала, ей был нужен этот наивный дурачок для определённых целей, самой ей он нисколько не нравился. Она презирала слабых физически мужчин.

А Агард был счастлив, как никогда, и когда Лейла снова потянулась к его губам, он, потеряв голову и все свои здравые мысли, приник к её устам, как страждущие от жары, припадают к родниковой воде.

– Спаси меня, любимый, – прошептала она ему в открытые губы, – иначе я погибну.

– Да что случилась, Лейла? – он отстранился, внимательно заглядывая в её глаза, – Ты мне так и не сказала.