Темный мир

Официально это называется «экспедиция», но все говорят «отряд». «Фольклорный отряд», «этнографический отряд» – ну и так далее. «Сотрудник отряда». Отряды отправляют, когда у универа есть деньги. Два года до этого денег не было, поэтому фольклористы собирали городской фольклор, а этнографы изучали быт гастеров и обычаи неформальных групп. Патрик, например, врубилась в тему, чем готы отличаются от эмо и почему они готовы друг дружку поубивать (и съесть). Она даже мне это впарила. Раньше я их как-то и не различал даже. Азиз – как особо продвинутый – пытался притвориться гастером, наняться на работу и заселиться в подпольную общагу. Раскололи в момент, хотели бить, спасло студенческое удостоверение и подвешенный язык. У него прозвище – Омар Хайям. Вся общага на плов скинулась, весь вечер большого ученого человека славили, а он стихами отвечал. И чужими, и собственноручно сочиненными.

За плов ему долго еще стыдно было, на деньги, что у него на безлимитку уходят, те работяги месяц живут. И рис тот был – не покупной, а узгенский розовый, из дому привезенный. После практики, правда, Азиз знатно проставился, и еще раз с курсовика, все по чесноку. Но… Эксперимент пошел не по плану.

А Маринка так увлеклась своими ролевиками, что теперь немножечко сама. И даже не немножечко. Доспех у нее есть, на мечах рубится. Хорошо, что Рудольфыч отговорил ее от намеченных по плану готов. Полку эмо могло бы и поубавиться, Маринка – человек азартный. А так – только поприкалывалась немножко и пошла искоренять силы зла. Можно с двумя заглавными буквами. Было весело.

А в этом году деньги наконец появились, но мало. И отряд отправили один, смешанный: фольклорно-этнографический. То есть с филологического факультета и с исторического. И хотя из опыта всем давно известно, что историки и филологи – это пусть и не совсем то же самое, что филологи и восточники, и даже не фанаты «Зенита» и фанаты «Спартака», – но в одном помещении дольше получаса… обязательно чем-то кончается; обычно пьянкой, но бывает и что-то совсем другое, неожиданное. Не всегда предсказуемое.

Вот список:

1. Начальник отряда – Сергей Рудольфович Брево, он же Рудольфыч, он же Рудик, – ассистент кафедры фольклористики филфака.

2. Помощник начальника – Артур Кашкаров, мэнээс РЭМа и почасовик на истфаке, только в прошлом году закончил «Герц». Нехороший человек.

3. Инесса Патрикеева, или просто Патрик (склоняется – в грамматическом смысле – только иногда и только по настроению) – истфак, кафедра этнографии, четвертый курс. Свой парень.

4. Аська Антикайнен – истфак, третий курс. Надо присмотреться. Рыжая.

5. Витька Иорданский, или просто Джордан, – истфак, четвертый курс. Здоровый бугай с могучим мозгом.

6. Марина Борисоглебская, она же Буча, – истфак, третий курс. Я ее с детства знаю.

7. Вика Кобетова – филфак, третий курс. По-моему, дура.

8. Азиз Раметов, он же Омар Хайям, – филфак, четвертый курс. Коренной питерский узбек. Готовить не умеет.

9. Валя Коротких – филфак, третий курс. Не раскрылась.

10. Аз, грешный есмь, – истфак, четвертый курс.

Этот список я составил по собственным записям. Кого упоминал там по ходу событий – или по имени, или по приметному чему. Отряд получается ненормально большой, обычно бывает шесть человек, редко восемь. Ну, может быть, потому что сводный? В общем… я никак не могу себя заставить поверить, что упомянул всех. Говорю «упомянул» – потому что не вспомнил, а восстановил. Потому что вспомнить всех сразу – не могу. На фотографиях то же самое – по двое, по трое. Одно лицо есть вообще незнакомое… В деканате лесом послали, ребят от моих вопросов уже тошнит, и хорошо, что в психушку в наше время только по предварительной записи да по большому блату попадают.

Главное, теперь бы не забыть и не потерять: десять человек. Десять как минимум.

«Под парусом черным ушли мы в набег…»

1

С чего же нам начать-то? С чего-то надо. Ну, пусть будет так: «Жил-был мальчик, и было у него две девочки…»

Это я Артура имею в виду, если кто не в курсе. Про него рассказывать можно неопределенно долго. Он вообще такой… ускользающий, что ли. Струящийся. Что о нем ни скажи, будет не вся правда, а меньше половины. Герц свой педагогический он закончил с таким отличием, что там ректорат готов был засушить его и запереть в сейфе на память, а РЭМ, который посмел такое сокровище перехватить, – сжечь, разнести по кирпичику и пепелище посыпать солью. Ну и в РЭМе его, конечно, тоже целуют во все места и продвигают куда-то вверх, в сияющие золотые небеса чистой науки. И по-моему, все по делу, потому что настоящий ученый он уже сейчас, а всякие там степени и звания – вопрос ближайшего времени и, так сказать, автоматизма системы. В списке пятидесяти лучших молодых ученых России я его сам видел…