Темный Нижний (СИ)

— А что? Смотри, какая девка? — ничуть не смущаясь наличием этой самой девки тут же, рядом, вещал домовой. — Всё при ней! Я, когда она в прошлый раз в душе мылась, наблюдал — очень неплохо сложена! Сиськи налитые, сосцы крупные, розовые. Так и просят младенческих губ. Зад, опять же, широкий. Рожать будет легко, и выкормит нормально, не сомневайся! А уж я подмогну, чтоб не один получился! Что, думаешь, только овинник домашней скотине плодовитость может увеличить⁈ Устрою двойню, а то и на тройню сразу расстараюсь! И никакого урона чести — она девка, это я тоже рассмотрел. Аль тебя смущают ухи да хвост? Так даже не сумлевайся, у детишек того не будет. Твоя кровь сильнее, перебьёт эту японческую нечисть!

— Да не смущают меня ухи и хвост! — не выдержал Валерка. — Но детей мне ещё рано! Отстань от меня, сводня!

И тут, наконец, отмерла пребывавшая до этого в ужасном шоке Алиса.

— Сиссссськи у меня налитые… Зад у меня шшширокий… — Валерка глянул на подругу и ему стало по-настоящему страшно — куда там навьей! — Плодовитость он мне увеличит⁈ Изгоню, тварь! Ах ты тварь негодная! Изгоню!

Девчонка рванула куда-то в подвал — видимо, за ингредиентами, но Птицын её перехватил за пояс и прижал к себе.

— Алиса! Ну успокойся! Он же не специально, он не насмехается. Для них, наверное, мы, люди, примерно такие же и есть, как какая-нибудь скотина. Ну что он понимает? Дурачок ведь, да и прожил всю жизнь с одиноким колдуном. Не понимает он, что можно говорить в приличном обществе, а чего лучше не стоит! Да не обращай ты на него внимания! А ты — нечего ржать! — это он уже Демьяну, который сценкой искренне наслаждался.

— Это я — не понимаю! Да прежний хозяин тут такие оргии устраивал, бывалче, что куда там современной молодёжи! Тьфу. Не понимаю! Я столько девок перевидал, да в таких позах, что вам и не снилось всем, вместе взятым! Я ещё вам советов дам, как и чего лучше делать!

— Изгоню! — выла яломиште, тянясь руками в сторону спуска в лабораторию.

Парень покрепче прижал девчонку к себе.

— Алиса! Я ему запрещу за тобой подглядывать! И научу, как себя вести! Обещаю! Он полезный, а то, что грубиян — это ж не со зла! А ты, нечисть, не завирайся! Откуда ты можешь знать, какие оргии тут прежний хозяин устраивал⁈ Тебя тут при нём и в помине не было!

— Как откуда⁈ — возмутился домовой, — Я всё помню, что дом помнит. От самого его сотворения! А ты, девка, чего кобенишься? Чего нос воротишь? Целый князь! Состоятельный! Единственное — постарше бы был, чтоб, значит, твёрдости с тобой побольше, чтоб воспитал. Или ты насчёт другой твёрдости сомневаешься? Так не сомневайся, она как раз вполне выдающаяся, и размеры довольно внушительные! Как в этих ваших интернетах говорят — визжать будешь, как сучка!

— Слышь, я ведь её сейчас отпущу! — психанул Валерка, слушая, как снова закатывается от хохота Демьян. — И помогу! Нет, ну правда, сволочь какая! — собственные аргументы в защиту домового уже не казались ему такими убедительными.

— Да что не так-то⁈ — домовой либо действительно не понимал, либо искусно изображал удивление. — Наследники ж нужны, необходимы просто! Иначе останусь я один в пустом доме! Такое невместно, невозможно такое! Я повторения прежнего не желаю! Не хочу опять один остаться! Работа у тебя, проводник, опасная — такие, как ты долго не живут. Тебе непременно надо этим вопросом в первую очередь озаботиться, непонятно разве⁈

— Да хватит уже! — Птицын, вообще-то знал, если он твёрдо прикажет заткнуться, домовой не сможет противиться. Но парню, несмотря на всё возмущение и смущение тоже даже сейчас претило отдавать такой приказ. Валерка всю жизнь ненавидел принуждение, и переломить себя не мог. — Хватит, домовой! Ты вот сейчас появлению наследников ну совершенно не способствуешь, уж поверь мне! Но чтобы тебя успокоить, я обязательно напишу завещание. Устроит тебя такое? Если помру — без хозяина не останешься.

— Ну и дурак! — обиженно пробурчал вредный дух. — Кого ты в завещании укажешь? Девку неразумную? Упыря энтого старого? Так я тебе скажу, что будет. Если ты помрёшь, девка вместе с тобой за грань уйдёт, ей судьба такая. Да и этот чешуйчатый надолго не задержится. Вы тут все — одно, все — связаны. Ты как воронка, которая втягивает в себя тех, кто к тебе приблизится, ты меняешь их судьбу одним своим существованием. Даже вон навья мёртвая и та этого не избежит.

Алиса вдруг резко перестала вырываться, и успокоилась.

— А ведь он врать не станет, — повернув к Валерке краснющщую от смущения щёчку, сказала девушка.

— В смысле… да я нормально у меня там всё, ничего выдающегося!

— Валера! Я про судьбу! Домовые такие вещи чуют. Значит, он видит, что наши жизни тесно связаны.

— Ну и чего ты напугалась? — Демьян тоже прекратил смеяться. — Мы же клан. Конечно, мы связаны. И то, что помрём все без князя, и так совершенно очевидно. Мы — новый клан. Мы неизбежно будем мешать кому-то, даже просто тем, что всколыхнём болотце на той стороне. Всем ведь плевать, к добру будут изменения или к худу. Многие захотят, чтобы этих изменений не было.