Темный Нижний (СИ)

Эльвира моргнула, и зашагала вперёд. «Кажется, обошлось», — порадовался Валерка, и решил, что с разговорами надо бы завязывать. Лучше уж поскучать, а то мало ли до чего удастся договориться? Идею с ориентирами Валерка не забросил. Выбирал где-то впереди что-нибудь приметное — хоть клюквенную полянку, если более выдающегося ничего на примете нет. И постепенно ландшафт начал меняться. Это по-прежнему оставалось болото, вот только деревьев стало больше — кривых, не сильно здоровых, но живых, покрытых листьями и мхом. Вместе с тем, стало сложнее выбирать дорогу. Приходилось искать хоть небольшие возвышенности, иногда нужно было скакать с кочки на кочку. Валерка почему-то был уверен, что у Эльвиры-то проблем с передвижением не возникнет, но мара так же вязла в трясине, если куда-то не туда наступит. Правда, в отличие от Птицына, оставалась чистой. Сам-то Валерка уже уделался грязью чуть не по шею.

Сколько они шли по этому редкому то ли лесу, то ли болоту, парень даже приблизительно сказать не мог. Усталости по-прежнему не было, как не было и смены дня и ночи, отслеживать время стало окончательно невозможно. Избушку он увидел раньше, чем понял, что видит. Заметил где-то впереди покрытую мхом крышу, тёмные от времени морёные брёвна, решил, что это хороший ориентир, и двинулся вперёд. И только через десяток шагов сообразил, что именно он выбрал ориентиром. Жильё! Там кто-то есть! От нетерпения парень перешёл на бег. Добежал до избушки всего за несколько секунд, и остановился. Озадаченно уставился на широкие, как древесные корни лапы, глубоко погрузившиеся в топкую болотную почву.

— Эээ… Это чего, Эльвира, избушка на курьих ножках? Серьёзно, что ли?

Ответа не последовало. Мара ничего странного в избушке не видела. Ну, избушка. Ну, стоит.

— Эээ… это, ну. Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом, — продекламировал Птицын, чувствуя себя донельзя глупо. Ну серьёзно, какая избушка на курьих ножках? Ладно, упыри, вурдалаки и русалки. Но избушка? Баба Яга, костяная нога? Да ну бред же бредовый!

Тем временем домик бесшумно приподнялся и развернулся к Птицыну. Медленно приоткрылась дверь, на кожаных петлях.

Глава 16 В которой много философских рассуждений, и ничего непонятно

Мрачную, зловещую тишину развеял весёлый женский голос:

— Так так так! И откудова это к нам такого красивого дяденьку занесло?

Валерка озадаченно моргнул. Фраза показалась странно знакомой, как будто из раннего детства. Штука в том, что с окружением слова совершенно не совпадали. Гораздо логичнее было бы услышать что-нибудь вроде «Чу! Русским духом потянуло!»

— Эээ кхм. Добрый день! — громко поздоровался Валерка. Обитательницу избушки видно не было, за приоткрытой дверью была только непроглядная тьма. Соваться туда было страшновато. — Мы тут случайно заблудились. Не подскажете, как пройти к реке Смородине?

Дверь распахнулась шире, и на крыльцо вышла женщина. Вернее, не вышла. Выползла, ведь ног у неё не было, зато был шикарный змеиный хвост. В остальном дама походила на Солоху из старого фильма по Гоголю. Красивая русоволосая женщина средних лет с глубокими карими глазами. С искоркой лёгкой чертовщинки, не без того — зрачок в глазах оказался вертикальным.

— Эээм. А где костяная нога? — ляпнул Птицын прежде, чем успел подумать.

— Что? — удивилась женщина. — Какая костяная нога? Отвечай!

— Ну, вы ведь, простите, Баба Яга? У нас считается, что у вас нога костяная, потому что вы одной ногой стоите в мире мёртвых, а другой — в мире живых.

Женщина озадаченно моргнула глазами с вертикальным зрачком, а потом захохотала.

— Вот это потомки дают! Костяная нога! Ну надо ж как переврать, а? Ладно, объясню, раз правда интересно, — успокоилась женщина. — Узнал ты меня правильно. Таким именем меня, в своё время, тоже называли. Но костяной ноги у меня нет. Никакой ноги. А придумали мне её, надо полагать потому, что змеи у вас, людишек, всегда со смертью ассоциировались. Змеиная нога — мёртвая нога — костяная нога. Так вот оно и трансформировалось в народной памяти. Это сколько ж там, в Яви, времени прошло, что так всё изменилось?

— Не знаю, — пожал плечами Птицын. — Я не очень представляю, с какого времени отсчитывать. Но, наверно, больше тысячи лет.

— Изрядно, — кивнула Яга. — Но, значит, живы ещё потомки тех, кого мы когда-то учили. Это не может не радовать. Или почти вымерли? Время здесь не течёт, а стоит болотом, но ко мне уже очень давно никто не приходил. И на прежних богатырей ты, парень, не тянешь, уж прости. Да и смерть с собой никто из них прежде не таскал. Зовут-то тебя как? Скажи, раз моё имя знаешь.

— А, да, простите. Меня Валера зовут, а мою спутницу — Эльвира.

— Ну, проходи Валера. И подругу свою бери. Давненько у меня гостей не было, тем более, таких.