Темный Нижний (СИ)

— Алис, у тебя есть, что сказать по поводу этого визита? — спросил Птицын, взявшись за лопату. Место, где закопали Полкана они нашли быстро, так что теперь оставалось только его вытащить и убедиться, что он не помер окончательно. Копать приходилось очень осторожно и медленно, поэтому Валерка решил отвлечься от переживаний.

— Что же тут непонятного? — удивилась девчонка, снова дёрнув неприжатым шапкой ухом. — Русалки пришли, чтобы попытаться прогнуть под себя Андрея Иваныча и ребят — вурдалаков. Инга же не знала, что у них уже есть князь. И ещё она не знала, что Большой Брат не спит и помогает нам. А когда к ним вышел ты, да ещё и с навьей, они просто напугались и растерялись. Ты не обольщайся, Инга могла бы с марой справиться. С трудом, конечно, и пострадала бы, но навью она бы убила. Это же Инга дочь Марины! Про неё такие слухи ходят, что просто жуть! Но всё равно они растерялись. Башня, навья, и то, что ты эту навью не только не боишься, но и вообще не опасаешься… Нет, ты не подумай, они Андрея Иваныча не стали бы убивать. Они хотели его подмять и подавить, поставить себе на службу, чтобы уже с его помощью легче было с тобой договориться. А тут вдруг ты встретился, воплоти. И напугать тебя никак бы не получилось. Вот она и растерялась. А здорово я с бутербродами придумала?

— Это точно! — согласился Валерка, отложив лопату, и принявшись разгребать землю руками. — Я вот затупил. И так-то, конечно, не слишком гостеприимно получилось, но с угощением — ещё куда не шло.

— Да я не о том! Мы их могли вообще не пускать в дом, они ведь пришли без приглашения. А теперь русалки приняли угощение, и уже не должны на нас нападать. Это же традиция! Она сейчас так строго не соблюдается, и если им будет сильно выгодно на нас напасть, то всё равно нападут, но репутация у них в обществе пострадает. Так что без веской причины они предпочтут с нами договориться.

— Сложно как у вас всё, — удивился Валерка. Он, наконец, нащупал чешуйчатый бок пса, и теперь осторожно прокапывался к голове. — Алис, это нормально, что он не двигается?

— Конечно, он же в спячке! Сейчас достанем и разбудим.

Птицын облегчённо выдохнул — к собаке он успел привязаться, а тут такое. Пока это выглядело так, будто он раскапывает свежую собачью могилку. Откровенно жутковато.

— Но они ведь и сами меня на приём пригласили. Это что, получается, все, кто ходят на приёмы, между собой не воюют?

— Да ну, что ты! — возмутилась Алиса. — Приём — это же совсем другое. Ты их принял, когда они к тебе пришли без приглашения, можно сказать, оказал большое доверие. А потом ещё и накормил. А на приём все, кто угодно может ходить, даже открытые враги. Тогда просто на приёме друг на друга не нападают, общаются, как ни в чём не бывало. А потом, после приёма, могут снова начать воевать.

— Сложно у вас всё! — повторил Птицын, доставая пса. Полкан выглядел бездыханным. Правда, относительно целым — ни ран, ни царапин не осталось, переломов, вроде бы, тоже.

— Мне ему крови нужно дать?

— Да, только немного, — кивнула Алиса. — Хочешь, я дам? А то ты в последнее время много крови потерял.

— Ой! — вспомнил Птицын. — То есть не ой… Слушай, я спросить хотел. Когда мы с твоими бывшими родственниками дрались, кто-то из них меня укусил. И, представляешь, кажется, моя кровь ему совсем не понравилась. Как будто кислоты хлебнул, или яда. Я-то, дурак, на это внимания не обратил, забыл даже. Но в тот момент думал, что у меня кровь почему-то ядовитая. А потом я Андрей Иваныча ей поил, и Демьяна, да и других ребят — и ничего. Не знаешь, почему так?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, осторожно выдавливая из надреза на пальце красную каплю в приоткрытую пасть Полкана. — В смысле, не знаю, почему у тебя кровь стала ядовитой. Почему потом опять неядовитая была — это просто, ты ведь её добровольно давал. Даже у обычных людей добровольно отданная кровь гораздо полезнее, чем если её насильно забрать, так что ничего удивительного. А как оно у таких, как ты, я не знаю, это у Демьяна нужно спрашивать. Я про таких, как ты, и не знаю почти ничего, только то, что вас уничтожили всех, под корень. Ещё до разделения.

— Таких, как я — это ве… — договорить Птицын не успел, потому что Алиса зажала ему рот.

— Тихо! Лучше вслух не говори, мало ли, кто может услышать! Валера, ты к этому очень серьёзно отнесись, ладно? Это — настоящая тайна, о ней лучше вообще никому и никогда не говорить, а то убьют. Все вместе соберутся и убьют, обо всякой междоусобной вражде забудут!

— Алиса права! — раздалось за спиной. — И у стен есть уши, княже. Вот ты ведь не знал, что мы здесь?

Птицын резко оглянулся и уткнулся носом почти в грудь Демьяну. Упырь был одет с иголочки, и, кажется, даже надушен.

— Демьян! Рад, что ты выбрался. А где остальные?

— С остальными тоже всё в порядке, уже подходят, — объяснил упырь. — Одежду добывали, вот и задержались. Вам бы с Алисой тоже приодеться, а то выглядите, как последние бродяги, ей-ей! Мне прямо стыдно, что у меня такой замызганный князь!