Темный Охотник # 2

Короче говоря, охране был отдан приказ проиграть в мелочах и потерять дневную выручку, но сохранить дойную корову.

Всё логично, я бы тоже так сделал.

Вместе с охранниками в зал прибыли резко протрезвевшие пацаны — немцы, Егор и Нецали. Ребята спрыгнули вниз и принялись работать в связке с Жихаревым. Было бы любо-дорого на это посмотреть, — в особенности на техники орла, — но я, увы, спешу.

Кстати, воодушевлённые примером моих друзей, к ним присоединились и другие курсанты. Ну, теперь монстрам точно хана.

Я оглянулся в сторону фойе. Там люди почти не орали, совсем не пихались и вроде бы даже начинали вести себя разумно и организованно. Непорядок! Надо подкинуть дровишек!

В мой Океан уже занырнул пяток нарвалов, и двоих из них я потянул обратно.

«Прыгать, бегать, всё крушить, — приказал я. — А вот людей не трогать, иначе вместо перерождения сожгу к чёртовой матери».

Нарвалы поняли. Правда после призыва один всё-таки решил схитрить — разбежался, вонзился носом в стену и застрял. Типа, с меня взятки гладки, ничо поделать не могу. Кажется, такое поведение называется «итальянской забастовкой» — это когда сотрудники назло начинают выполнять свои должностные инструкции дословно, но с ущербом для работодателя.

И наказать бы по-хорошему нарвала-саботажника, да только он вонзился в стенку рядом с выходом и забаррикадировал проход своей серой жопой.

Роскошно!

Теперь, когда самый очевидный путь к отступлению был отрезан, паника вышла на качественно новый уровень. Кажется, я даже мельком увидел, как одна тучная барышня в летах дёрнула себя за волосы, позабыв что на ней парик. Сорвала, уронила, потеряла. Паричок мгновенно затоптали до состояния волосатого блинчика.

В другое время с удовольствием помог бы ей, но сейчас…

Дальше-дальше-дальше! В вип-ложу!

К инфернам!

Я выбрал кратчайший маршрут — вдоль задних рядов, по широкому кольцевому проходу, вокруг всех зрительских мест. Вип-ложа хоть и отгорожена сплошной стеной, для меня эта стена не помеха.

Сидели вип-персоны повыше и вели себя потише, однако тоже не чувствовали себя в полной безопасности. Они уже успели повскакивать со своих мест и потихонечку покидали арену. Подкинуть им сюда нарвала, что ли? Или какую-нибудь другую хрень из закромов? Пауков там или макак?

Хотя не. Пока не надо.

Как и было расписано в инструкции Ариэль, девочки собрались вместе и отошли в уголок. Собственно говоря, всё. Сейчас я утащу ошейники в тени и хрен кто сможет их удержать. Эта их телепортационная плюшка, да плюс подготовка охотников на разломных тварей.

Одного боюсь — как бы девочки не решили устроить здесь кровавую баню. Сразу же, пока свежи эмоции.

Ариэль должна была подробно расписать в своей записке почему этого делать нельзя, но вдруг?

Стоп!

Я прошёл половину пути до инфернях и встал, как вкопанный. Взору моему предстала картина столь чарующая, что в голове запел хор ангелочков. Ну прямо джакузи для глаз!

В одной из лож стоял мсье Жан-Жак и верховный жрец пирамиды. Видимо тот жрец, с которым я общался прошлый раз, и который подогнал мне шест — не самый главный.

Этого я вообще впервые видел. Высокий и очень сухой индеец. Лет, наверное, шестидесяти, а может быть и больше. Особых примет у него было очень дохрена… собственно говоря, по ним я и понял, что передо мной верховный жрец:

На груди массивный золотой амулет и я боюсь даже представить сколько он весит и как тяжело таскать его на постоянке. В носу золотое кольцо. Под губой золотой пирсинг. На голове золотая диадема. В ушах такие здоровенные серьги, что некоторые цыганки просто с ума сойдут от зависти. И всё это поверх белого делового костюма.

А ещё вертикально по лицу у жреца шли четыре глубоких шрама; очень ровных и очень аккуратных, явно вырезанных специально.

Сейчас жрец колотил большую красную кнопку и орал ацтекским трёхэтажным матом в телефон, а Лагранж стоял рядышком по стойке смирно и кивал, будто провинившийся школьник.

— Почему оно не работает⁉ — жрец в последний раз ударил по кнопке активации антимагического артефакта. — И что вообще происходит⁉ Что натворили твои люди⁉

— Это… Это не мои люди… — промямлил француз.

— Не ври мне, Лагранж! — жрец ткнул Жан-Жака пальцем в грудь да так, что тот отлетел на пару метров и плюхнулся в кресло. — Я этого лысого хрена везде узнаю!

— Но это… правда… я не знаю почему… они не… — у бедолаги от удара, кажется, сбилось дыхание.

— Учти, что весь ущерб я взыщу с тебя! — безапелляционно заявил жрец и заорал в телефон: — Ну так взломайте эту грёбанную дверь!

Не передать словами, как мне приятно было всё это слышать. Убить Лагранжа я мог в любой момент, но для того, чтобы наказать его чужими руками, — вот как сейчас, — пришлось изрядно повозиться.

Ну что ты, дурик? Поиграл в шахматы? Направлять он меня хотел, ага…

Я бы подслушал и дальше, жаль только, что беседа прервалась — ко входу в ложу подошёл ещё один индеец. Толстенький, суровый. По комплекции точь-в-точь Лагранж.

— Чипахуа, у вас точно всё под контролем? — спросил толстенький индеец у жреца. — Кажется, представление пошло не по плану.