Темный Охотник 2

Дархану прилетело в ухо, да так, что он в воздухе перевернулся, завалился, прикрылся руками и начал причитать о том-де, что ничего не понимает. Ну а фигуристая чикса взялась за Лагранжевую девку, в которую обращалась Ариэль — протащила её несколько метров за волосы по земле, повалила, а затем встала ногой на ладонь и начала задавать тихие вопросы.

Жёстко они, конечно.

Жалко ли мне было группу Лагранжа? Пф-ф-ф… Нет. Вертел я вот эту сомнительную идею, что виновато не оружие, а палец, который спустил курок и бла-бла-бла, бла-бла-бла. Если воспринимать эту сентенцию буквально, то да, согласен:обижаться на кусок железа, не прибегая к помощи шизофрении — как минимум странно. Но если за метафорой «оружие» прячутся живые люди, то… то тогда будьте любезны пройти нахер с такой отмазкой.

Она детская.

Она тупая.

Группа Лагранжа была свободна? Да, конечно, там даже о воинской повинности речь не шла. Они действовали по собственному желанию? Да. Они получали со своих действий профит? Да, не сомневаюсь. Когда на две недели остались без своего приработка — очень даже расстроились. Значит — выновны.

И результат их действий налицо. Прямо сейчас на первом этаже моего дома сидят аж пять девчат, которые по их вине попали в рабство. А сколько не сидят? А сколько они мужиков «сдали» — причём сказано это было, как о скоте.

Так что поздно рассуждать про курки и пальцы.

Платите по счетам, ублюдки.

— А-а-а-а! — взвыл Дархан, когда за него взялся амбал-индеец.

Причём взялся не физически. Не знаю, есть ли у ацтеков своё название для менталистов, — воин-мозгоклюй, например, или воин-мигрень, — но речь сейчас шла именно о техниках угнетения сознания. Сейчас Дарханчик чувствовал свой мозг, как средоточие боли, у него даже носом кровь пошла.

А разговор при этом шёл типовой и неинтересный.

— На кого работаете?

— Мы ничо не понимаем, а-а-а-а!

— Зачем вы это сделали?

— Мы ничего не делали, а-а-а-а!!!

Скукотища, короче говоря.

Спустя пять минут возни на лужайке, остатки группы Лагранжа погрузили в бронированный автомобиль и увезли. Либо на более детальный допрос, либо на раскопки собственных могил, тут уж мне неизвестно.

На телефон мне, между тем, одно за другим сыпались сообщения. «Вышли». «Всё нормально». «Всё хорошо». «Я дома». «Пушистиков прихватил!»

Впечатлениями с друзьями мы поделимся завтра, ну а пока что я спустился вниз, к инфернам.

И только тут я обратил внимание на то, какие же всё-таки они отборные красотки. Покуда на девочках красовались рабские ошейники, все мои мысли текли совсем в другую сторону, ну а тут… тут, конечно, разглядел.

Сложены, как богини, и явно дружны со спортом. К тому же ничем не обделены, то есть все вторичные признаки, которые… блин… да чего я слова-то подбираю? Сиськи! Сиськи при них! При каждой!

Как полагается, по две штуки.

Загляденье и только! Тем более, что их наряд, состоящий из короткой юбочки и едва держащегося на сиськах легкомысленного топика из невесомой ткани, оставлял очень мало простора для фантазии.

Так ещё и милые мордашки, когда не оскалены от злости, оказались ну прямо ми-ми-ми. Инферняшки. Лучшего слова и впрямь не подобрать.

Плюс ко всему, когда я увидел их рядом, уловил чёткие различия в цвете кожи. Одна из инферн была ярко-маковой, точь-в-точь как Ариэль. Две другие бледные, будто белый носочек, случайно постиранный с чем-то красным. Ну а кожа последней, четвёртой инферны, наоборот оказалась потемнее, я бы даже сказал в сторону коричневого…

Так…

Пожалуй, хватит пялиться на девчонок. В противном случае, если не тормознуть, то при нынешнем моём гормональном фоне, может получиться неловко. Пора бы уже, Артём, пора. Слишком долго ты без женской ласки.

Не сказать, чтобы я слишком много пропустил. Когда я спустился вниз, девушки до сих пор представлялись друг другу.

Понимать инфернский язык — это одно; он не сложней того же русского. А вот понимать все эти их титулы, имена собственные и географические названия — это совсем другое. Это не понимать надо, а знать.

Для такого надо пожить у них и с ними. И ещё книжек в идеале почитать. Исторических каких-нибудь.

Так что пока я в разговор особо не лез, а стоял чуть поодаль и выхватывал из речи знакомые слова. Которых, по правде говоря, было немного.

— Тан Вексис Разбаалгра, Вир Фервира Ариабраxсрезиел, баалгра крез’домиринга ват врадаенумгра… — представляла принцессу Ариэль остальным девушкам её, судя по цвету кожи, соотечественница.

— Это она сейчас что, демона пытается призвать? — подошла ко мне Габи.

— Да нет, просто титул, типа Её сиятельство, благородная госпожа Ариабраxсрезиел, ну и так далее, — попытался я перевести. — Если честно, я сам половины не понимаю.

— Удивительно, что ты вообще что-то понимаешь, — прищурилась ушлая ацтечка. — Хотя нет, в твоём случае это уже не очень удивительно.

Но главное из разговора я всё-таки вынес, и вкратце пересказал Габи.