Темный Охотник 2 (СИ)

Последние пару недель, с момента, как мы с Ариэль застряли в разломе с гоблинами, дела у Лагранжа и его парней шли не очень. Подробностей я, конечно, не знаю, но подозреваю, что тот поворачивающийся артефакт, который мы нашли в разломе, стоил кучу денег. А с кого её взыскивать? Разумеется с тех, кто должен был каждый раз брать его с собой, а не оставлять «на ночь» в разломе двухсоткилограммовую плиту. Жихарев говорил, что Лагранж после нашего исчезновения был сам не свой, и даже ходил так, будто то ли проглотил швабру, то ли ему её в задницу вогнали. Видимо, получил по первое число. А что в таких случаях полагается делать начальству?

Разумеется, отыгрываться на подчинённых.

Судя по тому, что его отряд вторую неделю ни в какие разломы не ходил, а беспробудно квасил, дела у них были не очень. Артефакт пролюбили, инферняшка сбежала…

Мотив?

Ещё какой!

И было бы грех им не воспользоваться. Слепки снимал по инструкции Линды лично, ночью, пока соседи спали.

Так что я теперь выглядел, как бурят с татуированным затылком, а Ариэль стала смуглой шатенкой с пирсингом в носу.

В кои-то веки я попадал в пирамиду с парадного входа, с той самой крутой лестницы, у которой хрен-знает-сколько ступенек. Но по ощущениям — высота примерно третьего этажа. Вроде и не много, но когда лестница сплошная, без пролётов и промежуточных площадок для отдыха — это психологически воспринимается совсем иначе.

— О-о-о! — расплылся в улыбке один из привратников, лишь завидев меня. — Дархан! Здорово!

— Угу, — кивнул я и пожал охраннику руку.

— На бой?

— Угу.

— Ну да, сегодня интересно будет. Как сам-то?

Я неопределённо пожал плечами, дескать, ни шатко, ни валко.

— Что-то ты сегодня совсем без настроения. Случилось что?

Да ты задолбал! Ты охранник или психолог для злодеев!?

— Кхм-кхм, — прокашлялась Ариэль, типа мы спешим.

Языка она до сих пор не понимала, но общий смысл происходящего выкупила. По интонациям, наверное. Короче говоря, умничка.

— Ну ладно, потом расскажешь, — и мужик отошёл в сторону, пропуская нас.

«Хозяин, у меня проблема! — вышла на связь Диля. — Я понятия не имею, что это за штука и как она работает! А то, что вижу — мне сил не хватит сломать!»

«У тебя ещё есть несколько минут, — поспешил я её успокоить. — Не торопись, выдохни, и найди самое уязвимое место. Колбу с раствором попробуй вытащить, или ядро голубое в центре. Уверен, ты что-нибудь придумаешь! Я в тебя верю!»

«Спасибо, хозяин!» — отозвалась белка заметно более спокойным тоном.

Кровавый театр начинался с вешалки. Пускай и никому ненужный в такую жару, но гардероб всё-таки был. Среди голых вешалок на стульчике сидела краснокожая бабушка с потухшим взглядом и изо всех сил скучала.

Ничего-ничего! Потерпи, бабуль! Скоро станет интересно, будет что соседкам рассказать.

В фойе, иначе не скажешь, посетители были, но не очень много. А так — всё как в театре. Диванчики, столики, люстры под высоким потолком. Цветовая гамма — белое и золото, не вычурно, а вполне стильно. Даже не удивлюсь, если позолота настоящая.

Из этого фойе в разные стороны вело несколько проходов, и все они были снабжены табличками на нескольких языках.

Центральный проход, являющийся, по сути, продолжением центрального входа, вёл прямо в алтарный зал. Сам алтарь располагался, насколько я могу судить, в геометрическом центре пирамиды, на равном расстоянии от всех вершин, в центре описанной вокруг пирамиды сферы. Кажется, ацтеки помешаны на геометрии.

Проход справа с надписью «Вход по пропускам» вёл и в административную часть пирамиды, на верхние этажи, и в вип-ложу. Вот за этим-то проходом и начинался лабиринт, а в «публичной» части пирамиды всё было предельно понятно.

А слева от входа находилась широченная открытая лестница, мраморные ступени которой уходили и вниз, и вверх.

Разумеется, возле каждого прохода дежурили охранники, но они либо были сильно заняты, либо вовсе не все были знакомы с Дарханом, так что больше нас никто не отвлекал. Габи оказалась права — зайти в пирамиду может каждый. «Элитарность» клуба определяется другим — чтобы попасть в зрительный зал, надо сделать ставку. И, кажется, ставить меньше тысячи считалось неприличным.

Снизу неслась долбёжная музыка, разноголосый гул толпы и реплики комментатора. Если не знать, что проигравшего отдают в жертву богу-солнцу, можно подумать, что там обычные бои без правил. Туда указывала табличка «Арена».

А вторая табличка с надписью «Буфет» указывала наверх. Габи с Линдой говорили, что оттуда открывается шикарный вид на город. Пирамида только выглядит монолитной, на самом деле в буфете окна в пол. Просто снаружи они зеркальные, в один цвет со всей остальной пирамидой.

Главное в этом буфете было то, что гости арены могли там выпить и закусить. Никакого святотатства ацтеки в этом не усматривали. Ещё бы, учитывая, какие там конские ценники. Поди и налогами эти доходы не облагаются?

И по моему плану часть ребят уже должна была быть там.