Темный Охотник 3 (СИ)

Её манера игры была чуть ли не диаметрально противоположной. Она не прятала глаз и не заходилась в псевдо-кашле. О, нет! Она выводила соперника на эмоции. Бесила, раздражала и буквально втаптывала эго оппонента в грязь.

— Олл-ин, — артефакторша сдвинула все свои фишки на центр стола. — Не думаю, что кто-то из вас, ссыкух, мне ответит, но просто не могу не попытаться.

— Пасс, — ухмылялся я и сбрасывал карты.

— Пасс, — с нейтральным выражением лица пасовал Егор.

— Ну-у-у-у, — затягивала Линда. — Нецали, дружочек, я думала хоть у кого-то за этим столом кроме меня есть яйца.

— Пасс.

— Правильно, Стефан. Риск — благородное дело. Явно не для тебя.

— Пасс.

— А я и не сомневалась в тебе ни разу.

— Пасс.

— Кто карты скинул — пидо…

— Линда! — пуще прочих от такого поведения своей женщины охренел Жихарев.

Они даже отошли на пару минут и во всеуслышание беседовали о том, что турнир у нас дружеский, и корова на кону не стоит. Линда ещё очень удивилась, причём здесь корова.

— В Российской Империи реально играют на коров⁉

— Потом объясню, — Евгеныч чмокнул окстившуюся артефакторшу. — Пойдём за стол, нас ждут.

Игра шла за игрой, раздача за раздачей, и вроде бы всё было весело. Вроде бы люди отдыхали, выпивали и смеялись. Вроде бы всё было хорошо, но-о-о… чёрт! Подобного рода посиделки были бы к месту в обычный, очередной вечер, но никак не сегодня. Сегодня всё должно было быть по-другому.

Слишком мало души было в игре.

Слишком мало общения.

Да плюс ещё те, кто не хотел или не умел играть, разбились в кучки по интересам и разбрелись по дому. Чувствовалась в воздухе эдакая неловкость, будто бы на дискотеке в старших классах.

И не было бы счастья, да несчастье помогло.

В раздачах случился перерыв, Евгеныч вышел на свежий воздух покурить, а я увязался с ним за компанию. Нужно было перетереть кой-чего насчёт пустынного разлома. Я в двух словах объяснил ему что к чему, и попросил раз в месяц приставлять дежурных, Егора с Нецали. Ну… Чтобы если мы не вернёмся к этому времени, ребята просто следили, чтобы никто не влез.

— Без проблем, — кивнул Евгеныч, глубоко-глубоко затянулся и поднял взгляд на небо. — Что-то сегодня звёзд совсем не видать.

И тут:

Быз-з-з, выз-з-з-з! — дальше по улице на одном из столбов заискрил трансформатор. Затем железная коробка вспыхнула, и внутри у неё что-то взорвалось. Один за другим погасли фонари и окна. Дом за домом, электричество покидало коттеджный посёлок, и моё скромное жилище — не исключение.

— Э! — раздалось изнутри. — Чо происходит⁉

Люди бросили карты, повскакивали из-за стола и засуетились. Кто-то что-то сказал, кто-то что-то ответил, и грянул взрыв пьяного хохота. Ну вот! Отлично! Так гораздо лучше! Не обособленными группками, а целой толпой, моя команда выбралась на улицу. Спотыкаясь, пихаясь и непременно угорая друг над другом.

— Свечи есть? — улыбнулся Жихарев.

— Лучше, — улыбнулся я и создал на ладони небольшой комочек света.

— О, отлично! Давай пока всех собери, а я в машину сбегаю. Есть у меня развлекуха на такой случай…

«Хозяин, я залезла в трансформатор», — рапортовала Диля.

«На кой ляд⁉» — точно помню, что не приказывал ей ничего такого.

«Посмотрела, что и как. Если хочешь, я могу попробовать почи…»

«Не смей! — прикрикнул я на белку. — Оставь как есть и давай дуй сюда быстрее! Всё пропустишь!»

Это было… волшебно? Атмосферно? Сказочно?

Россыпь звёзд над головой. Тёмный затаившийся посёлок. Истинная, природная тишина. Два десятка магических светлячков, рассыпавшихся над головами подобно звёздам, сгрудившиеся люди с бутылками пива, и Жихарев на высоком барном стуле.

С гитарой.

— Давненько я не это-самое, — лукаво оправдался Евгений Евгеньевич, тронул струны и тихонечко запел: — Побледневшие листья окна… Зарастают прозрачной водой…

Кто-то стоял в обнимку, кто-то ёжился под пледом, но абсолютно все замолчали и обратились в слух. Кроме мелодичного перебора и голоса Жихарева, все звуки в мире сейчас исчезли.

— У воды нет ни смерти, ни дна. Я прощаюсь… с тобой…

Ах-х-х, сука! Специально что ли душу рвёт⁉

Причём не только мне и Веневитину! Нецали вон какой задумчивый стал, а Мия глаза трёт. А ведь они по-русски ни слова не понимают! Что уж говорить об инфернах, которые уже понахватались⁉ У Наги вон, аж губы задрожали!

— С нами память сидит у стола! — Евгеныч повысил голос и перешёл на бой. — А в руке её пламя свечи! Ты такою хорошей была…

Фу-у-у-ух, как бы самому скупую мужскую слезу не проронить! Никто не умер, никто не уезжает навсегда, но я каждой клеточкой тела чувствую, что прямо сейчас заканчивается что-то хорошее и доброе. Что-то такое, что уже, наверное, никогда не повторится.

Казалось бы, я провёл с этими людьми… сколько? Пару месяцев. Но и для меня, и для них эта пара месяцев развернулась в полноценную жизнь. Память уже вымарала всё плохое и… кстати об этом… раз уж даже память смягчилась, не пора ли смягчиться и мне?

— Габи? — я шепнул девушке на ухо.

— Да?

— Разговор есть, — я поманил ацтечку за собой, поближе к дому.

— Что случилось?