Темный Охотник 5 (СИ)

— У нас сейчас в поместье идёт реалити-шоу, — начал я. — Когда деда Миша позвал меня и рассказал про предательство Кривцова, мы с ним сразу решили, что делать дальше. Пытать самого Петю не стали. Во-первых, человек, которому терять нечего — не самый надёжный источник информации.

— Феррно, — кивнула Ариэль.

— Во-вторых, просто руки об него марать не хотелось, — продолжил я. — Столько лет бок о бок… в общем, мерзко всё это. Но самое главное, и это в третьих, зная про предательство, вычислить его подельников было как два пальца об асфальт.

— Затщем? — удивилась инферна.

— Что «зачем»?

— Затщем тфа палтса…

Ратмир сдержанно хрюкнул.

— Выражение такое, — отмахнулся я. — Так вот. Это вообще давняя история, которую я не помню, мелкий был. Первая жена Пети — урождённая Скёрст, и приходится их главе рода внучатой племянницей. Семейка та ещё.

— О, да, — улыбнулся Ратмир и побарабанил пальцами по столу. — Когда Петя ещё только на Ольге, тётке твоей, женился, Скерсты попытались через него секреты Черновых разнюхать, но были им посланы, громко и даже немного со скандалом. Чем с самого начала доверие нашего Патриарха и вызвал. Впоследствии это доверие только росло, пока вот…

— Так вот, — продолжил я. — Догадки догадками, а надо было убедиться. И вместо того, чтобы Пете ногти вырывать, во время судилища Ратмир установил у него в кабинете прослушку и несколько камер с разных ракурсов. И что ты думаешь? Перед тем, как пустить себе пулю в лоб, Кривцов дал своей жене, которая Евдокия, задание: связаться со своими и продолжить начатое им дело.

— С-с-сука, — не удержался Ратмир.

— И што теперь? — изумилась Ариэль. — У нас претателей сшигхают…

— Да у нас так же примерно, — согласился я. — Просто сейчас ситуация подвешенная. Евдокия видимо перепугалась и со страху не делает ни-че-го. Ни к нашему Патриарху не идёт, ни к Скёрстам. А разница, сама понимаешь…

— Большая, — подхватил Ратмир, сменив меня на ораторском поле. — Пойдёт к Скёрстам — предаст Черновых и начнётся между родами скрытая война, погибнут люди. А если к Михаилу Александровичу пойдёт и все свои слова засвидетельствует, то получается мужа предаст и кровную свою родню, и тоже начнётся война. Вот только повеселей и в открытую. Но опять же погибнут люди. А смолчит — так Скёрсты так и так продолжат козни Черновым строить, и опять же будут гибнуть люди. И во всех случаях речь о тех, кто ей близок и дорог. Как-то так она наверняка рассуждает. А зная её характер, она ещё и заранее себя во всём винит, и ищет такой выход, чтобы никто не пострадал.

— Вот, — кивнул я. — Так что ждём. Но только Евдокия не знает, что мы про всё это знаем, и война со Скёрстами всё равно будет. Вот только деды ни разу не боевики, да и гвардии у нас кот наплакал. Так что я уговорил деда подождать с объявлением войны до нашего возвращения.

— Сло-о-ошно, — протянула Ариэль. — Бес ангхелских сисек не расопрратся!

— Чего⁉ — Ратмир аж подавился.

Чуть менее недели спустя…

Так и проходили день за днём. Завтрак, летучка, и целый день праздного отдыха. Под конец я уже настолько устал отдыхать, что начал искать, чем бы заняться. Всерьёз начал подумывать, не напроситься ли в ученики к тому художнику, который за три дня подтянул Фирсова до вполне приличного уровня. Остановило лишь то, что до прибытия оставалось всего два дня, мы уже миновали всё восточное побережье США и подходили к самой южной точке нашего маршрута — Флориде, после которой мы прямой наводкой пойдём в порт прибытия, наискосок через Ацтекский залив.

Ариэль в первые дни нашего путешествия боялась нос на открытые палубы высунуть — мёрзла даже в тёплой одежде. Снег, который припорошил нас в Северном море, привёл её в детский восторг, но этого восторга хватило на пару минут, пока принцесса не замёрзла. Зато теперь, почти на четыре тысячи километров южнее, она не вылезала с нашей террасы. Жаловалась, что у неё кожа стала слишком светлой, и надо обязательно позагорать. Разумеется, обнажённой, чтобы никаких следов на теле не осталось.

— Я вообще-то не железный, — намекнул я, встретив её утром в шезлонге в таком виде.

— Расфе я тебе не нрафлюсь? — чертовка даже глаза не открыла, и не смутилась ни капли.

А впрочем, отличия в культурах. Инферны не стесняются однажённого тела, для них одежда носит скорее функциональный характер. Да и грех такого тела стесняться. Да, определённо отличия в культурах, иначе можно было бы подумать, что она меня соблазняет.

Чёрт, тяжело с принцессами. На нас ответственная миссия, и сорвать её только из-за того, что кто-то кого-то не так понял и что-то не то сделал…

— Нравишься, нравишься, — вздохнул я, погладил красотку между рожками, вызвав этим слабый стон, и поторопился выйти с террасы.

Весь день я старался не оставаться с Ариэль наедине. Хотя бы инферн от ацтеков забрать, а потом уже разбираться, кто кому и как именно симпатичен. Но куда ты денешься, когда живёшь с ней в одной каюте?

И вечером я решил с негодницей откровенно поговорить. Расставить, так сказать, все точки и прочие диакритические символы.