Темный охотник 7

— Секреты рода.

А он мне:

— П****ц, б***ь!

Как будто бы я и сам не понимаю, что ситуация у нас сложилась неоднозначная и сложносочинённая.

Так вот…

Земля под ногами аж горячая до сих пор. Дым кругом стоит, гарь. Неодарённые от резкого нырка в тени без сознания валяются, а у одарённых рожи такие… задумчивые, но потерянные. Как будто бы их только что со страшного бодуна растолкали.

И только одна Аня стоит, как ни в чём не бывало. Злится разве что, и аурой давит… и ведь гляди-ка! Сама научилась! Ну умничка же! И к слову, об Ане.

— Василий Фёдорович, — решил я уточнить один момент. — А вы не обратили внимания, во время трансляции Её Высочество в кадре засветилась?

— Засветилась, — хмуро кивнул граф.

— Н-да, — покачал я головой. — А хорошо они нас, суки такие, изучили. Знали, что приедем. И актёришку своего поди спецом оставили. Знали, что он за человек, и что не упустит случая такую драму отыграть.

— Ага, — Фирсов мрачно поглядел на актёра, который валялся на земле без сознания. — Карабас-Барабас заработал себе вечную казнь.

— Вечную казнь? Это как?

— Дыба с целителем на завтрак, обед и ужин. И так день за днём.

— Ух, — я аж поёжился от такого. — Не слишком?

— Покушение на дочь Императора, — Фирсов начал загибать пальцы. — Попытка государственного переворота. Подрыв государственности. Организация массовых беспорядков с привлечением несовершеннолетних. И всё это — в составе организованной преступной группы. Мне продолжать?

— Не надо…

Бззз-взззз! — от этого малоприятного разговора меня спас телефонный звонок. Ариэль!

— Прелесть моя рогатая, ну как ты там? Нашла Нагу?

— Нет, Артём! — ответила Ариэль.

Видимо, говорила на громкой связи, потому что инициативу тут же перехватил Володя.

— Не можем найти! Прошли по следу чуть дальше, чем люди из Канцелярии и всё. Гончая сдалась. Дождь ведь прошёл, да к тому же город, да к тому же Нага передвигалась скачками по крышам. А потом вообще как будто бы исчезла. Мы подозреваем, что она запрыгнула в какую-нибудь машину прямо на ходу.

Так…

Конечно, хочется что-то такое сейчас придумать. Гениальное. Такое, чтобы щёлк и всё. Катарсиса, короче говоря, хочется. Но, увы и ах, такое бывает не всегда. А потому я просто сказал им, чтобы они сворачивали свои поиски.

— Будем ждать. Где-нибудь, да всплывёт. Это же Нага! За неё даже волноваться как-то глупо.

— Надеюсь, — явно расстроилась Ариэль.

— Жду дома, — сказал я и повторил ещё раз, смакуя: — Жду дома… Извини, дорогая, мне пора.

Сбросив вызов, я повернулся к Фирсову.

— Граф! А что с теми минами на дороге к эпицентру? Разминировали?

— Разминировали, — Фирсов в который раз осмотрел воронку. — Стою вот, Чернов, и думаю сейчас. А не заставить ли мне на этот раз тебя рапорт самому писать, а? А то Величество надо мной смеётся уже. Проду требует. Знаешь, что такое «прода», Чернов?

— Не имею ни малейшего понятия…

ㅤ

Ладно.

Хрен с ним.

Тепло попрощавшись с Аней, за которой отец прислал целый кортеж, я уехал домой.

Всё хорошо, что хорошо заканчивается. Все живы, все здоровы. Инферны с Ратмиром вернулись из эпицентра, Ариэль вернулась со своих поисков, а я впервые с момента попадания в чёрный разлом наконец-то добрался до своей комнаты.

Деда Миша и Ратмир затеяли планёрку, но меня с неё насильно удалили. Отдыхай, мол, внучок.

Ну а я и не против, по правде говоря!

Душ, обед и рогатая принцесса — вот что мне сейчас нужно. Потом снова душ и снова принцесса, ужин, принцесса и, чтобы закрепить, ещё раз принцесса.

Закрыв наконец-то все свои базовые потребности, я с блаженной улыбкой валялся на постели и слушал, как за дверью плещется под душем Ариэль.

«Хайзяя!»

«Ох ты ж! — я аж подскочил от неожиданности. — Чип! Ты что, подглядывал⁈»

«Фе. Я нитакой!»

«Ага… Чего припёрся, не такой?»

Белкус заскочил на кровать и уставился на меня так, будто мы в гляделки играть договорились.

«Хайзяя, ты меня уважаешь?»

«Сладостей нажрался, что ли?» — сходу предположил я.

«Я трезвовый как никада, хайзяя. Скажи, ты меня уважаешь?»

«Уважаю, Чип. И уважаю, и ценю. Ты мой самый ценный кадр, честное слово».

«Ага, — мохнатый скрестил руки на груди. — Ну а рас так, то сделай меня пасильноватей. Бап своих пасильноватей сделал, а типерь давай меня».

«Погоди-ка, — сперва я даже не понял, о чём идёт речь, уж слишком абсурдной показалась сама мысль, а потом как понял! — Ты хочешь печати проставить?»

«Хачу, хайзяя. Хачу».

«Больной ты ублюдок! Ты хотя бы представляешь себе, насколько это больно?»

«Я нибаюсь боли, хайзяя, — ответил Чип, встав на задние лапы и гордо выпрямившись. — Боль эта та плата за савершенство, каторую я готов принять. А знаешь, какую плату я принять нигатов⁈ Такую, что хайзяя миня не уважает и бап своих сильноватей делает, а меня нет и….»

«Да тихо-тихо-тихо! Я понял. Сделаем, раз ты так настаиваешь».