Темный опекун для попаданки

Четко помню, как Этель с родителями собирались в театр и девушка крутилась перед зеркалом, рассматривая струящееся ореховое платье с красивым вырезом, слегка прикрытым шалью. Помню яркое представление, которое они смотрели с ложи, угощаясь вином и фруктами.

А еще помню грохот, взрывы и едкий запах, разъедающий легкие изнутри. Послушавшись отца, я бросилась куда-то бежать, все вокруг горело, и дым не давал как следует разобрать дороги. Дальше все смазалось и потемнело, а очнулась я уже здесь, в госпитале… уже я. В то время как Этель, судя по всему, здесь, в этом теле, более не было. Остались лишь ее четкие воспоминания, которые нынче были для меня намного реальнее моей собственной жизни.

Интересно, а что случилось с родителями Этель? Они спаслись? Или… это и было той причиной стресса, от которой ослабевшую девушку, чудом пришедшую в себя, так пытались уберечь врачи? По крайней мере, пока ее состояние не станет более стабильным.

В любом случае, сейчас мне, несмотря на все мои эмоции, все равно никто ничего не расскажет. А значит единственное, что остается, это поскорее поправится, чтобы узнать, как обстоят мои дела и что меня теперь ждет.

Глава 2. Перетасовка

Итак, я не ошиблась предположив, что родители Этель погибли во время инцидента в театре. Доктор сообщил мне об это, когда я уже почти поправилась, и до выписки из госпиталя оставалось всего ничего. К счастью, вместе с воспоминаниями прошлой хозяйки тела, мне не передались и ее чувства, потому я не ощутила всего того горя, которое ощутила бы она, будь Этель по-прежнему в этом теле. Тем не менее, грусть и тоска все же затронули меня остаточной волной, так что мне удалось весьма вовремя разрыдаться, когда я услышала эту ужасную и шокирующую новость, так что лишних вопросов по поводу моего спокойствия не было.

Таким образом становился ребром вопрос моей последующей судьбы. В этом мире, как я знала благодаря воспоминаниям Этель Мизери, положение женщины в обществе было, мягко говоря, не радующим. Никакой самостоятельности, никакой свободы. Даже после достижения совершеннолетия в восемнадцать девушка продолжала оставаться под полной опекой родителей, пока не выйдет замуж, после чего переходила в «собственность» мужа. И лишь при условии его кончины после рождения наследника мужского пола могла сама распоряжаться своей жизнью. Если же незамужняя девушка теряла обоих родителей, то тут было два варианта.

Первый – детский дом, а после совершеннолетия – рабочий пансион. При этом семейное имущество уходило с молотка и по закону вырученные деньги клали на банковский счет как ее приданное, которое переходило мужу после того, как девушку брали в жены с позволения распорядителя пансиона.

Второй – переход под полное покровительство опекуна. Обычно родители высоких кровей сами выбирали такого человека, как правило своего родственника, которому доверяли, и составляли с ним контракт на опеку. В соответствии с которым опекун мог распоряжаться судьбой девушки, подобрать ей мужа и после передать ему как приданое семейное состояние, оставшееся от покойных родителей. Если же контракт составлен не был, опека над девушкой предлагалась семейным стряпчим ближайшим родственникам в порядке наиболее близкого кровного родства, и уже с тем, кто соглашался взять на себя эту роль, составлялся договор. Естественно опекун, выбранный родителями, имел куда более широкие полномочия, и даже мог частично распоряжаться наследством подопечной – например, проживать в семейном доме, управлять землями либо фабриками, при этом не продавая их, и так далее.

Понимая все это, я долгое время заламывала локти, пока на второй день после сообщения мне «благой вести» о смерти родителей в мою палату не вошел семейный стряпчий. Который и сказал мне, что в соответствии с волей родителей, моим опекуном станет Клаус Мизери, младший брат отца Этель.

Узнав эту новость, я вздохнула с облегчением. Согласно воспоминаниям, у бывшей хозяйки моего тела были очень теплые отношения с ее дядей Клаусом. Он часто наведывался в гости, с детства играл со своей племянницей и очень ее любил. Так что мне не стоило волноваться касательно своей дальнейшей судьбы – сомневаюсь что этот человек будет обижать меня, выдавать замуж против воли за какого-нибудь жуткого типа с богатой родословной, или еще что-нибудь вроде того. Следовательно, мне остается только поправиться и уйти в новую жизнь, вместе с тем пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о собственном прошлом, которое по-прежнему оставалось сплошным туманом с несколькими невнятными просветами.