Темный пакт (СИ)

Первым в моем потенциальном списке был Гекдениз Немец. Один из нашей четверки, вместе с которой мы занимались бустом нубов на Арене. Четвертого участника нашей, Андрея Шилова, я не рассматривал — он был старинным приятелем Степана, и о нем я знал мало.

Немец же был конченым. Не в плане человеческих качеств, а исходя из жизненных перспектив. Несколько лет назад погибли его родители, а сам он попал в прицел социальных адаптантов. Как это часто бывает, имущество семьи разлетелось по заинтересованным людям, а сирота оказался в интернате.

Практически двухметровый — к своим семнадцати, светловолосый голубоглазый парень с турецким именем и чешской фамилией по происхождению был датчанином. Немногословный, в нашей пати он выполнял роль дежурного танка, и дежурного же смертника. Гибель в вирте — процедура не из приятных, но по нашим правилам вынужденная гибель, в интересах команды, увеличивала размер доли в общем вознаграждении.

Гек, как мы называли датчанина, копил деньги на совершеннолетие. Говорил, а тем более рассказывал о себе он всегда мало, и на контакт шел с неохотой, но я знал, что парень хочет вернуться в реальную жизнь. Причем на эту цель он начал собирать уже во второй раз — как однажды по секрету сообщил мне Степа, накопленные за первый год в интернате Геком деньги изъяли после внеплановой проверки. Изъяли вернее не деньги, а терминал-обманку с чужой личностью и кредитами на счету. Проступок серьезный, и со вполне щадящего режима Немец перешел в график жизни «12/4/8», где двенадцать часов уделялось вирту, четыре полагалось на общественно-полезную деятельность, а оставшиеся восемь — личное время.

В этом режиме задача по накоплению необходимой на выход из цепких лап адаптантов суммы усложнилась многократно, но скандинав с турецким именем и чешской фамилией не сдался, продолжая с завидным упорством долбить скальную породу возникшего перед ним барьера. Пусть и сменив кирку на молоток со стамеской.

— Тук-тук-тук, — в тон мыслям раздался звонкий голос одновременно со звуком открываемой двери. Шагнувшая через порог девушка, увидев меня застыла, словно натолкнувшись на невидимую преграду.

— Ой… прошу прощения, я, наверное, не туда…

— Заходи, — только и произнес я, жестом показав горничной закрыть дверь.

Щелкнул замок и девушка в приметном белом переднике сделала два неуверенных шага. Впрочем, в ее оценивающем опытном взгляде неуверенности не было и в помине. В эмоциях же преобладало удивление.

Да, сложно мне будет здесь с такой внешностью первое время — хмыкнул я про себя. С другой стороны, молодость — это недостаток который быстро проходит, поэтому надо просто немного потерпеть. Еще одна подстава от Астерота — зрелый разум просто не позволял мне по второму разу насладиться чудесными годами юности.

Работать надо. Упорно и много, чтоб не съели.

Жестом подозвал горничную ближе — не в прихожей же объясняться. И направляясь к креслу, якобы случайно задел вазу с декоративным цветком.

— Ай-ай-ай, какой я неуклюжий, — с показательным расстройством покачал головой, на несколько шагов отступая от разлетевшихся по полу осколков. — Приберешься?

— Всенепременно, пан Артур, — кивнула девушка, но с места даже не двинулась, ожидая продолжения.

— Мне нужно такси на перекресток «трех дураков», чтобы к десяти вечера быть уже там.

Примерно с девяти открывались точки сбыта веществ. К десяти как правило первый вал покупателей уже спадал, и я смогу выдернуть Халида, курирующего перекресток, на пару минут. Именно через сирийца я хотел выйти на Гекдениза. Хотя бы попытаться узнать дистрикт протектората, в котором он обитает. Ну а в идеале сразу вытащить датчанина из интерната — у Халида точно были подвязки у адаптантов, я «помнил» об этом.

Был, конечно, вариант загрузить задачей Мустафу, но по некоторому размышлению я от него отказался. Если парни-жандармы играют с шагом в десять-пятнадцать и даже тридцать-пятьдесят лет, то моя просьба о помощи с освобождением из тюрьмы социальной службы обреченного скандинава сыграет со мной же злую шутку. Кто положится на то, что Гекдениз в процессе не получит обязательства в первую очередь перед ФСБ — и в нужный момент сделает не то, что нужно мне, а совсем наоборот.

Так что если хочешь сделать хорошо — тем более с поиском своих людей, делай это сам, решил я сам для себя. Уже давно кстати решил, еще в прошлой жизни.

— Ясновельможный пан хорошо представляет себе опасность посещения Южного района? — отвлекая от мыслей, поинтересовалась горничная.

— Не волнуйся, ясновельможный пан хорошо представляет какие уж-жасные вещи происходят в Южном районе.

Девушка кивнула, и забрав из ниши в стене вполне обычные метелку с совком, прошла к разбросанным осколкам. При очередном шаге она замерла, выверено изогнулась, совсем чуть-чуть, и глубоко вздохнула. Замерев, отведя при этом плечи немного назад, она подарила мне заинтересованный взгляд. В глаза я ей не смотрел, потому что в результате отточенной позы и движения тонкая ткань блузки натянулась на верхних девяноста, ставя в опасность целостность скрепляющей пуговки.