Темный пакт

Непалец же получил длинную очередь из АК и сейчас лежал, разорванный пулями. Да, удача — мое второе имя, специально такое везение не придумаешь, только в реальности возможно. Артур Счастливчик Волков — так и запишите.

«На надгробии запишут», — ехидно подсказал внутренний голос.

«Дуракам и новичкам везет, и пока буду считать себя новичком», — ответил я ему.

Понемногу осознавая окружающую действительность, после прошедшей в волоске от меня смерти, я вдруг замер с открытым ртом, заметив замотанную красным бинтом руку убитого непальца. И ошарашенно выругался: левой кисти у гуркха не было. Обрубок, обработанный биогелем и примотанный бинтом к сошкам пулемета. Получается, что, добравшись до контейнера с экипировкой, непальский горец отрубил себе руку — наверняка еще и ножом-кукри, чтобы дать возможность Саманте действовать свободно? А сам, закинувшись стимуляторами, тоже вышел на свободную охоту с пулеметом?

«Узнав о том, что предстоит прыгать с высоты в две тысячи метров, бойцы-гуркхи…» — и далее по тексту. От осознания безбашенности непальского горца испытал еще больший шок удивления, чем при взгляде на одинокого Якуба, который вполне мог убить свою напарницу — я вспомнил злые болезненные глаза чернокожего.

Вновь раздался резкий звук сирены оповещения.

— В локации матча остались двое участников! — торжественно прозвучал усиленный громкоговорителем голос.

Поднимаясь, столкнул с себя пожертвовавшую ради меня жизнью Зоряну. Одеревеневшее от действия «Холодного сердца» тело откатилось, а я сел на колени и активировал ассистант на ее руке. Россыпь красных точек на карте — и последняя довольно далеко, в правом крыле школы. Это хорошо, но все равно надо сматываться отсюда.

Второй оставшийся в живых участник — Саманта Дуглас, кто бы сомневался. Но больше предстоящего поединка меня заботило ближайшее будущее; за последнее время я наговорил Зоряне слишком много ободряющих слов, и не выполнить обещания, не помочь ей — я теперь не могу. Но смогу ли, успею ли? Ведь меня после турнира выкупят у Мюллера аравийцы, если уже не выкупили здесь, в качестве зрителей и участников аукциона.

— Вперед, вперед! — прикрикнул я сам на себя, как до этого подгонял Зоряну.

Впереди оставалось совсем немного веселья, а потом меня ждет очень много сложных дел.

ГЛАВА 19

Наблюдающий за ходом смертельной схватки мужчина расположился за столом в ложе для важных персон. Выглядел он лет на тридцать, одет в неброский классический костюм. Его вытянутое овальное лицо, с чуть приопущенными уголками глаз, можно было назвать истинно аристократическим; часто шли в ход комплименты о «задумчивом» выражении. Недоброжелатели, впрочем, говорили о его не подвергнутой генетической модификации и косметической хирургии внешности совсем иное — упоминая лошадей, упрямство и глупость. Вслух, правда, в зоне влияния Короны озвучивать подобное никто не рисковал, а в границах Британии — даже и в мыслях, без ментальной защиты.

Поодаль за спиной наблюдающего за матчем гостя расположились телохранители, два одаренных повелителя стихий. Оба в черных мундирах «Blues and Royals» — знаменитого полка британской дворцовой кавалерии. От гвардейцев веяло силой — весь закрытый этаж ложи они могли превратить в пыль за считаные секунды. А сопровождающий мужчину полуэскадрон, расположенный поблизости, в течение нескольких минут был способен разнести в клочья весь недавно построенный стадион — огромная чаша которого, словно блестящая летающая тарелка, расположилась в живописных предгорьях Карпат.

Ни у кого другого в этом зале не было рядом телохранителей — правила посещения верхней ложи просто не допускали присутствия охраны; здесь могли находиться лишь члены «Хантер-клуба». Но для мужчины, за спиной которого стояли два капрала-кавалериста дворцового королевского полка, в совершенстве освоивших управление стихией, таких правил не существовало.

Гость с типично англосаксонской внешностью расположился за одним из лучших столов ложи. Через панорамное стекло он, в отличие от остальных присутствующих, вниз на площадку практически не смотрел. Происходящее мужчина наблюдал лишь на персональном голоэкране перед собой. Наблюдал с высочайшим недовольством. Раздраженно-усталое выражение демонстрировать на лице не составляло никакого труда, потому что происходящее ему не очень нравилось. Не нравилось не то, что происходило сейчас на площадке, а не нравилась необходимость играть предназначенную самому себе роль. И скрывая искренний интерес от всех остальных, британец внимательно следил за развитием событий в локации снизу.

Когда Саманта, фурией свалившись со второго этажа колледжа, прикончила сразу троих участников и осталась наедине с юным андердогом, по помещению прошел легкий гомон. Собравшиеся гости, соблюдая нормы поведения, все же старались показать, что действия девушки вызывают у них восхищение. Вместе конечно же с дежурным осуждением поступков юной леди.