Темный пакт

Осекшись, фон Колер замолк. Вновь повисло долгое молчание — профессор внимательно смотрел на меня, даже не скрывая напряженных раздумий.

— Я могу сейчас вызвать тревожную группу, и нас незамедлительно доставят в Москву, где в Тайной академии темных искусств лучшие специалисты в области одержимости помогут, с очень большой долей вероятности, справиться с твоей проблемой.

«Гарантированно помогут», — перефразировал я про себя. Барон сейчас в предположениях держит в уме незащищенную детскую психику — а на самом деле этой проблемы не существует. Но в его словах чувствуется отторжение идеи. Присутствовало в его фразе нечто такое, на что я невольно обратил внимание: «лучшие специалисты», сказанное с явным оттенком пренебрежения.

— Это неподходящий для меня вариант? — просто поинтересовался я.

Профессор отвернулся и выругался. Вновь по-немецки. Хотя, может быть, он и не ругался в прямом смысле слова, просто язык такой — грубый и не пластичный, совсем как взрослая психика.

— Знаешь, почему одержимые еще существуют? — приняв решение, вдруг посмотрел мне в глаза барон.

Я незамедлительно мысленно выругался, потому что ответ на вопрос увидел в его взгляде. Интонации, напряжение барона. Божечки, вот это поворот.

— Одержимые всех стран, объединяйтесь? — ответил я вопросом на вопрос.

«Мы с тобой одной крови. Ты и я», — фраза Саманты, сейчас как вживую прозвучавшая в ушах, заиграла новыми, гораздо более яркими красками.

Фон Колер помолчал, а чуть погодя кивнул.

— Очень… емкая фраза. У вас есть чувство слова, Алексей Петрович.

«Ну еще бы, — мысленно фыркнул я. — Вы мне только трибуну дайте, я уж как начну глаголом жечь с опытом целого не прожитого здесь века». С плеч же в этот момент словно тяжкий груз спал. Как и дикое напряжение, рассосавшееся после осознания возможности избавиться от пятна тьмы. Волнение оставалось, конечно, но уже дежурное.

— Я состою на императорской службе и далеко не последнее лицо в Собственной Его Императорского Величества канцелярии, — проговорил барон, вновь подачей и тоном заставив меня насторожиться. — То, что я вам сейчас скажу, может стоить мне… карьеры как минимум.

— Слушаю со всей возможной внимательностью, — заполнил я короткую паузу, за что был удостоен сердитого взгляда из-под густых бровей.

— Одержимых гораздо меньше, чем владеющих стихийным или универсальным даром. Одержимые сильнее, чем одаренные, и именно благодаря этой силе мы еще существуем — не будь ее, нас давным-давно уничтожили бы стихийные маги. Именно наша сила — гарант выживания. Если вы попадете в ТАТИ, где темные искусства изучают в первую очередь одаренные, то… о нас, о нас всех, я имею в виду, могут узнать больше. И если это случится, фундамент нашей силы, наша защита, может пошатнуться.

— Я понял, о чем вы, Максимилиан Иванович. Варианты есть?

— В данный момент я вижу только один вариант — выжечь тьму в вашем теле здесь и сейчас.

— Есть какие-то препятствия этому? Я просто не понимаю вашей настороженности…

— Не совсем препятствие, Алексей Петрович. Подобное может сделать только сильный стихийный маг огня. И кандидат у нас с вами сейчас, учитывая необходимую конфиденциальность, лишь один.

— Анна Николаевна?

— Именно так.

— В чем именно загвоздка? В ее нежелании или вы не уверены, что она сможет сохранить произошедшее в тайне?

— Алексей Петрович, — устало, словно утомленный детской непосредственностью взрослый, покачал головой барон. — Вы, очень и очень возможно, в будущем станете принадлежать к роду Юсуповых-Штейнберг, поэтому сомневаться в неразглашении произошедшего Анной Николаевной даже не стоит. В случае ее… честной игры.

«Оу-оу-оу, похоже, становится горячо».

— В чем же стоит сомневаться?

— Уничтожая тьму, Анна Николаевна может сжечь ваше сознание. В процессе уничтожения очага вы будете вынуждены не сопротивляться ей, и если Анна Николаевна замыслит от вас избавиться, никакой слепок души не поможет вам после этого вернуться из-за кромки.

— М-может, найти другого высокорангового мага? — поинтересовался я машинально. Как выяснилось, зря, потому что фон Колер посмотрел на меня с явным осуждением:

— Алексей Петрович, вы как ребенок, право слово…

«Вот сейчас — обидно было».

— …я вам только что рассказал о цеховой солидарности, рискуя не только карьерой, но и жизнью, а вы предлагаете воспользоваться услугами одаренного, не причастного никоим образом к семейным делам? Анна Николаевна, несмотря на всю питаемую к вам неприязнь, женщина умная и способна поставить интересы рода над личной обидой. И есть очень большая вероятность, что…

Профессор, как обычно, ударился в пространные рассуждения. Он, похоже, тоже энергетический вампир. Только в отличие от меня вытаскивает из людей эмоции своей дотошностью и даже нудностью. А может, кстати, моя вредность — также признак предрасположенности к темным искусствам и тому, что я легко осваиваю способности даже без инициации?

— …поэтому я предлагаю незамедлительно поговорить с Анной Николаевной.

От того, как барон безапелляционно произнес последнюю фразу, меня бросило в холод — вместе с еще одной догадкой.