Темный Паладин. Книга 2: Поиск

Мне снился странный сон. Кто-то сказал, что моего мира больше не существует. Что это все Игра, а я в ней играю за Темного Паладина. Но сначала меня убил файерболом маг по имени Девир. Он оторвал мне руки, и пока я корчился от боли на земле, подошел и сказал: «Меня зовут Девир, маг Девир! А тебя?». Потом мне снился гипертрофированный кот, который пытался вылизать себя через латные доспехи. Когда у него ничего не получилось, он растаял в воздухе, оставив висеть в воздухе гаденькую усмешку и приговаривавшую: «Ты ошибка системы. Разве истинные паладины бывают темными? Идиот!» На его вопрос отвечал краснокожий орк. Что-то в духе «Истинные паладины — это только паладины Света. Нет чести во Тьме!» У его ног терлась черная пантера. Она гипнотизировала взглядом, и вместо рычания шипела: «Подойдите ко мне ближе, бандерлоги!». Я тер глаза, тряс головой и щипал себя, чтобы побыстрее проснуться. Перед глазами постоянно висели строка состояния и голограмма Степана. Я знал, что он мое второе подсознание. То есть это, наверное, раздвоение личности, но там в Игре он был другом. Он кричал, но я не мог разобрать среди этой вакханалии его слова. Они становились то громче, то тише. Иногда мне казалось, что еще чуть-чуть, и я услышу их. Окружающий шум увеличивался, прирастая новыми фриковатыми лицами: злобные эльфы, человек с головой волка, голубоглазая кукла Лена, которая наклоняясь моргала глазами и произносила «мама». Я их всех знал. Они щипали, спрашивали, дергали меня, отвлекая от Степана. Все мои попытки услышать его были тщетны. А он твердо смотрел мне в глаза и кричал не останавливаясь. Я вспотел от усилий, и в один миг наступила тишина, которую прорезал крик: «Ярополк, проснись!» Мое подсознание докричалось. Резко открыв глаза, я сделал глубокий вдох, как будто вынырнул из воды после долгого погружения.

Сон, просто дурной сон. Вокруг слепящие белизной стены и потолок. И никаких странных существ, Степана. Никого, кроме самых дорогих моему сердцу людей. Мамы и сестры. Родных. Живых.

— Сынок! — всхлипнула мама, увидев, что я открыл глаза. — Родной мой!

— Мама, он очнулся! — обрадовалась Светка и бросилась ко мне на грудь. Стало тяжело дышать, но я был рад этой тяжести. Ощущения от прикосновения родного человечка бесценны. От переполнивших меня чувств покатились слезы. Как хорошо, что это все мне приснилось, и я снова со своей семьей. Умилительную картину испортил влетевший доктор.

— Слезь немедленно! Он же после операции! Больной, вы меня слышите? Понимаете? Кивните, если понимаете!

— Д-да, — слова выходили из пересохшего горла с трудом, причиняя боль, но мне хотелось услышать свой голос. Почувствовать себя живым. — Понимаю. Кто-нибудь выжил еще?

— Все вопросы потом, — отрезал врач. — Вначале нужно стабилизировать ваше состояние. Родным нужно покинуть палату.

— Н-не надо! — всполошился я. Получилось жалко, но мне было плевать. Я испугался, что они бросят меня одного. Видимо, стресс сказывался на моем эмоциональном состоянии не лучшим способом. Доктор поворчал для вида и, оставив наставления маме, убежал к другим больным.

— Мы здесь, сыночек. Ты только не волнуйся, — успокаивающе погладила меня мама по руке. Она три раза сжала мой мизинец, как делала в детстве всякий раз, когда заходила пожелать спокойной ночи. Этот почти забытый жест подействовал умиротворяюще. В этот момент открылась дверь и в палату вошел кто-то еще. Мама облегченно вздохнула: — Слава богу, тебя пропустили! Леночка, он очнулся!

Я нахмурился, не понимая, что делает в моей палате тетя Лена, соседка по этажу. У наших семей были не такие приятельские отношения, чтобы навещать больного соседа в госпитале. Однако стоило гостье подойти ближе, все снова перевернулось с ног на голову.

Рядом с моей мамой стояла и улыбалась Лена. Кукла из моего сна.

— Привет, любимый! — сдавленно произнесла моя идеальная девушка и улыбнулась сквозь слезы. Я ответил ей слабой улыбкой и взглянул вопрошающе на маму.

— Леночка мне позвонила сразу после случившегося. В твоем телефоне было так много звонков Леночке, что ей сообщили первой. Так мы и познакомились. Ее не хотели пускать, когда узнали, что вы не женаты, — мама сбивчиво начала объяснения и не удержалась от упрека. — А ты мне ничего о ней не рассказывал, когда звонил…

Я перестал понимать происходящее и внимательно смотрел на Лену, подробно вспоминая нашу первую встречу. В Игре. И нашу прогулку по городу и самую прекрасную ночь в отеле в Святилище. Эту девушку я знал только, как свою Куклу. Но бред же!

Я сглотнул и прохрипел:

— П-прости, но я не знаю, что сказать. П-пить.

Лена кинулась выполнить просьбу, стараясь скрыть смущение от моих слова. Поднеся стакан к моему рту, робко спросила:

— Как же так? Разве ты не помнишь, кто я? — от волнения она обхватила стакан так, что пальцы побелели.

Вода оказалась для меня поистине живительной. Говорить сразу стало легче, и я осторожно ответил:

— Помню…, но плохо.

Лена облегченно выдохнула и затараторила: