Темный. Плохой. Дикий (ЛП)

Прекрасный дикарь был быстрым, как вспышка, и прежде чем я смогла что-то сделать, вырвал трубку из моих пальцев. Он с ворчанием разобрал его, сорвав заднюю панель и выдернув батарейку.

— Джонс сам напросился, кусок дерьма.

Он пихнул мне в грудь части телефона, и я выхватила их у него из рук. Но его взгляд был устремлен на меня. Он был близко. Слишком близко. Достаточно близко, чтобы напугать меня. И достаточно близко, чтобы я могла чувствовать его запах. От него исходил дикий аромат: пота, сырости и чистой гребаной ярости.

Блядь. Адреналин, страх и горячая потная мужская плоть. Комбинация, которую я жажду, но не должна. Я определенно не должна.

— Позвольте мне вызвать скорую. Ваша челюсть… — Мой голос был больше похож на карканье.

Он стер кровь, сплевывая так близко от моих ног, что она забрызгала мою обувь.

— Бывало и хуже.

Я смотрела, как он наблюдает за мной пустым непроницаемым взглядом. Я вздрогнула, когда он потянулся к моей груди, но он только хотел взять бейджик с моим именем.

— Софи Хардинг. Управляющий.

— Иду в первый корпус. — Я указала на вырисовывающуюся громаду моей цели. Полумрак и грязь никогда не выглядели такими безопасными.

Мне следовало быть более осторожной с документами. В этом хаосе мой планшет небрежно повис, и я слишком медленно убрала его с глаз.

— Ты идешь к моей маме.

— Я, эм, совершаю несколько визитов.

— Она говорит обо мне всякое дерьмо, она гребаная лгунья. Я не прикасался к ней.

Я изо всех сил старалась держать себя в руках.

— Тайлер Джонс сказал, что думает, что кто-то пострадал… он говорил о ней?

— О моей маме?! Блядь, нет.

— Ну-ка, подскажите мне… я сейчас должна кричать во все горло и звонить в полицию?

— Ты очень уверена в себе, не так ли? С чего ты взяла, что я позволю тебе натравить на меня копов?

Я осмелилась посмотреть на него в ответ.

— Что вы собираетесь делать? Держать меня тут вечно?

— Пока не знаю.

— Вы можете просто сказать мне, что происходит. Если кто-то в опасности…

Я вздрогнула, когда он ударил по стене над моей головой, убежденная, что совершила ужасную ошибку. Слова Кристины пронеслись у меня в голове. Опасный, опасный, опасный.

— Будто кто-то вроде тебя может помочь кому-то вроде меня.

Я опустила взгляд, стараясь говорить нейтрально, но твердо:

— Я знаю, что у Тайлера Джонса есть история… с женщинами…

— Ты мне не поможешь. Тебе будет насрать.

— А ты попробуй.

— Ты все равно вызовешь копов, как только я отпущу тебя.

— Тогда что же мы теряем? — Я рискнула. — Я ничего не скажу о драке. Джонс тоже ничего не скажет, я знаю это так же хорошо, как и ты.

Он сжал кулаки, крепко прижимая их к стене по обе стороны от моей головы, заключая меня в клетку.

— Я не могу вернуться за решетку, пока она не будет в безопасности.

— Кто в опасности, Каллум?

Когда он услышал свое имя, его глаза вспыхнули, и на одно крошечное мгновение он стал человеком. От боли, которую я увидела на его лице, у меня перехватило дыхание.

— Кейси, — просто сказал он.

— Кейси?

— Моя собака. Они забрали ее.

Я почувствовала, как напряжение покидает мое тело достаточно, чтобы свободно дышать.

— Ты дрался из-за собаки?

Его лицо стало мрачным, будто я ударила его.

— Да, из-за простой гребаной собаки. Я же сказал, что тебе будет насрать. А теперь можешь отвалить, управляющая недвижимостью.

Он повернулся ко мне спиной, собрал кучу разбросанных вещей и сунул их в невзрачную сумку.

Я встряхнулась, приводя мысли в порядок. Мой костюм помялся и стал тесным.

— Что ты будешь теперь делать?

— Будто тебе, блядь, не все равно.

— Почему кто-то украл твою собаку?

— Они не крали. Моя тупая мать отдала ее Джонсу, пока я был в тюрьме, а потом этот мешок дерьма продал ее.

— И ты не думаешь, что новые владельцы заботятся о ней?

Он бросил на меня взгляд через плечо, от которого я почувствовала себя четырехлеткой.

— Ее купили Скотты. Ты знаешь их? Ублюдки участвуют в собачьих боях.

Я знала их. И да, они были именно такими. Они были на верхушке моего списка на выселение.

— Ты просил их вернуть ее?

Он даже не удостоил меня ответом.

— Отвали и иди, встреться с моей мамой. И достань те чертовы решетки, которые она хочет повесить на окна. Они ей понадобятся, если с Кейси что-то случится. Скажи копам все, что хочешь, мне насрать. Она — единственная причина, по которой я вышел.

— Досрочное освобождение за хорошее поведение… и это из-за собаки?

— У тебя никогда не было собаки, не так ли?

Он был прав. У меня никогда не было собаки. Вообще-то, у меня никогда не было домашних животных. Мои родители не любили беспорядок. С бьющимся сердцем я смотрела, как Каллум Джексон копался в своей сумке, возвращаясь, чтобы помахать перед моим лицом фотографией: потрепанной фотографией неряшливой черной дворняжки.

— Она для меня не просто собака. — Он забрал изображение и засунул глубоко в сумку. — Я — все, что у нее есть.

И она — все, что есть у тебя. Я не осмелилась произнести это вслух.

— Как давно она у тебя?

— Несколько лет. Она была бездомной, как и я. — Он перекинул сумку через плечо.