Темный. Плохой. Незнакомый

— Понимаю, и мне жаль, — извинился я. — Я бы никогда не сделал того, чего ты не хотешь, Джемма. Я не сумасшедший сталкер.

— Знаю.

Я подвинулся на сидении, желая быть с ней лицом к лицу.

— Знаешь? Правда?

— Да, — ответила она. — Знаю.

— Хорошо.

— Но было жутковато слышать, как Стив говорит так, будто знает меня.

— Понимаю. Если ты хочешь положить конец всему этому, я пойму.

Пожалуйста, черт возьми, не надо.

Она долго молчала, отвернувшись к окну, будто могла что-то разглядеть.

— Что здесь происходит, Джейсон? Что у нас тут происходит?

— Ты действительно хочешь этого сейчас? Большой разговор?

— Это не совсем так, как я себе представляла, сидеть в машине неизвестно где, в бог знает какое время утра с завязанными газами, но, да, думаю, нам нужно все обсудить. — Она застонала. — Ненавижу все это дерьмо.

— С завязанными глазами, анонимно, непринужденно, грязно… Это то, чего ты хотела.

— Я по-прежнему этого хочу.

— Так в чем же проблема?

Ее милые маленькие ручки указывали в пустоту.

— Я не заинтересована в отношениях, и я не знаю, на какой планете подобные ситуации заканчиваются хорошо или приводят к чему-то, но я не могу вечно оставаться с завязанными глазами. Мы не можем продолжать это делать вечно. Я все время думаю о тебе, об этом. Я не знаю, как долго смогу оставаться с завязанными глазами, прежде чем все взорвется.

— Не знаю, что будет дальше, — сказал я. — Я стараюсь не думать об этом.

— Ты женат.

— На бумаге.

— А твоя жена об этом знает?

— Мы терпеть друг друга не можем, для нее это не имеет большого значения.

— Так почему же вы все еще вместе?

— Ты хочешь, чтобы я бросил жену? — улыбнулся я.

— Нет! — усмехнулась Джемма. — Это нелепо. Я просто хочу знать.

— У нас общие инвестиции, деловые связи, которые всегда были. В некоторых из них мы не очень хорошо преуспели. Она хочет, чтобы я отдал ей дом, который на самом деле является единственным крупным активом, который у нас остался. Я не подпишу бумаги, и она не отступит. Безвыходное положение.

— Вы остаетесь вместе из-за дома?

— Она не хочет продать его и поделить пополам.

— И это все? Причина, по которой ты остаешься? Только из-за дома?

— Это большой дом, Джем.

— Думаю, он, должно быть, очень много значит для тебя.

Ее слова задели за живое.

— Моя карьера подходит к концу. Я потратил впустую очень много денег. Слишком много денег.

— Ты кажешься довольно молодым, чтобы уходить на пенсию.

Я потянулся к ее руке, и она вздрогнула, когда я обхватил ее ладонь.

— Я не дальнобойщик, Джемма.

— Это я уже поняла, — сказала она. — Чем ты занимаешься, Джейсон?

Я взвесил все за и против, борясь с желанием уйти от этого дерьма и никогда не оглядываться назад, прервать все, но не смог. Слова уже были готовы сорваться с языка, когда она снова заговорила:

— Нет, подожди. Не надо. Я не хочу знать. Еще нет.

— Еще нет?

— Может быть никогда. То, что у нас есть, работает, потому что это фантазия. Мы изменим это, и все станет сложнее.

— Это правда. — Несмотря на ее слова, я поймал себя на том, что сжимаю ее руку.

— Я не готова уйти, Джейсон. У нас еще есть то, что нужно сделать.

— Твоя толпа незнакомцев?

Она сжала мою руку в ответ.

— Давай закончим это, завершим фантазию.

— А потом?

Она пожала плечами.

— Ну, я не планирую, чтобы меня трахали толпой по выходным до конца моей жизни, так что, думаю, в конце концов мы расстанемся как незнакомцы… или я сниму повязку с глаз.

Так много всего, чего я хотел сказать. Глупые вещи. О ее прекрасном смехе и о том, как я ощущал прикосновение ее великолепных сисек к своим ладоням. О том, как она заставляла меня улыбаться, когда я думал о ней. Как она снова и снова заставляла чувствовать себя живым. Как сильно она меня волновала.

Как сильно я хотел бы узнать настоящую Джемму.

Я ничего не сказал, просто опустил ее руку ей на колени.

— Я отвезу тебя домой.

* * *

В доме было темно, когда я подъехал. Я вошел и, включив свет в гостиной, подпрыгнул от неожиданности, увидев Эйприл, сидящую на диване. Ее глаза были на мокром месте, а в пальцах она сжимала салфетку.

— Я не ждала тебя, — сказала она.

Бросив ключи на столик, я осторожно присел напротив.

— Что случилось?

— Ничего, — покачала головой она.

— Не похоже, — в животе образовалось странное волнение. Я мог справиться с яростью, горькая язвительность, срывавшаяся с ее языка, была более чем нормой, но со слезами не очень.

— Я просто задумалась, — сказала она. — Обо всем. Иногда это становится невыносимым, понимаешь?

— Да, знаю. — откинувшись на спинку, я запустил пальцы в волосы.

— Десять лет мы потратили вот на это. Ради чего? — Она обвела рукой вокруг. — Этого дома? Это было совсем не то, что я планировала.

— Не могу сказать, что это был и мой жизненный план.

— Газеты заглотили наживку, разоблачив грязную маленькую шлюшку за ее дрянную ложь. Завтра они опубликуют статью.

— Это не наживка. Это правда.

— Что бы это ни было, — вздохнула она. — Я думала, что буду счастлива. Еще раз едва вывернулась. Публичный имидж сохранен. — Она уставилась на меня заплаканными глазами. — Я не знаю, почему мне так чертовски грустно.