Темный Плохой Порочный

Пока я читала письмо, дверь его кабинета открылась и он, с планшетом в руках, направился к моему столу. Я наблюдала, как он подходил: уверенность в его шагах, самоуверенное выражение лица, охренительно великолепный костюм. Он словно только что пришел с Сэвил Роу. (Примеч. Сэвил Роу (Savile Row) — улица в центре лондонского района Мейфэйр (Mayfair), на которой находятся ателье мужской моды). На нем бледно-серого цвета пиджак в полоску, поразительно контрастирующий с темно-бордовым галстуком. Белоснежная рубашка и узкие брюки, демонстрирующие его мускулистые бедра. Блестящие, начищенные до совершенства, словно зеркало, туфли дополняют его образ. Он действительно мистер Корпорация, и можно практически ощутить исходящий от него запах, словно говорящий — «высшее руководство». Он высокий, на самом деле чертовски высокий, внушительного размера, но вместе с тем не неуклюжий. Ходят слухи, что он тренируется каждый обеденный перерыв, но никогда не пользуется услугами тренажерного зала в нашем комплексе. Непослушные темные волосы идеально контрастируют с жесткими чертами его лица. Думаю, ему около тридцати пяти лет. Достаточно зрелый, чтобы его все уважали, но без намека на седину в темных волосах. Джеймс Кларк — впечатляющий экземпляр. Тем не менее, это ничего не значит для меня, совершенно. Он может быть кем угодно, пока прячет мой чемодан у себя в кабинете.

— Я решил, что ты уже и так довольно долго таскала эту штуку сегодня. Куда оправишься после работы?

— В Ислингтон, я думаю. Рассчитываю на подругу.

— Дай мне знать, — он наклонился ближе, чтобы забрать мой чемодан, и я уловила аромат мускуса, почти аравийского, вместе с запахом свежего белья и ванильного мыла. Чертовски приятный запах.

— Спасибо… за то, что вы делаете, мистер Кларк, я действительно ценю это.

— Джеймс, — сказал он. — Я не твой босс, Лидия, нет надобности вести себя, как моя подчиненная, — он посмотрел на меня, но я не смогла понять, что этот взгляд означает.

— Хорошо, Джеймс, — улыбнулась я. — Спасибо.

— Я ухожу около пяти, — сказал он. — Если задержишься, я оставлю кабинет открытым.

Когда чемодан исчез из поля моего зрения, я смогла вздохнуть глубже. Немного тонального крема, и я смогу вернуться к прежнему виду.

***

Когда я пришла за чемоданом, Джеймса уже не было. Он спрятал чемодан за своим столом, подальше от любопытных глаз. Я села в его кресло и откинулась на спинку, почувствовав при этом неловкость и какую-то угрозу. На его столе царил безупречный порядок; канцелярия и документы были расположены строго в линию. В лотке для входящей почты находится одно письмо, но вокруг на столе нет ни единой записки или клочка бумаги. Очень бросалось в глаза отсутствие личных вещей: никаких фото, брелоков, ничего. Все его ручки фирменные, идеально гладкие, шариковые и все черного цвета. Черный степлер, дырокол и калькулятор — стандартный канцелярский набор. Металлическая линейка, лежащая строго параллельно краю стола, и фирменный блокнот, открытый на первой странице, но без единой записи. Помимо сертификатов, на стенах не было ничего. На полках стояли книги, связанные исключительно с технической отраслью. Рядом со столом стояла пустая урна для мусора, в которой не было ни остатков обеда, ни выброшенных документов. Ничего.

Следуя непонятному импульсу, я взяла одну из его ручек и оставила запись на странице в его фирменном блокноте.

«Направляюсь в Ислингтон, в целости и сохранности. Спасибо».

Я писала размашисто, подписав записку большой «Л» и борясь с желанием вернуть ручку на место, где она лежала изначально. Ничего, немного хаоса ему не повредит.

***

Стэф выделила мне маленький диванчик, но после грандиозного ухода из дома я не жаловалась. Она добрая и всегда поддерживала меня, но все, в чем я нуждалась, это немного личного пространства вдали от всего мира. В однокомнатной квартире Стэф и Майка, этого будет определенно сложно добиться.

Наливая мне вина и болтая о том, как прошел ее день, Стэф изо всех сил старалась делать вид, будто это обычный пятничный визит, пока я сама не захотела говорить. Я рассказывала все поверхностно, не вникая в подробности всего эмоционального дерьма.

Она слушала, не перебивая, а после сказала то, что сказал бы любой хороший друг.

— Он придурок. Абсолютный хренов придурок. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько хочешь, ты же знаешь.

— Спасибо.

— Я знаю, что ты не собираешься рыдать на моем плече и устраивать марафон просмотра романтических комедий, но если ты нуждаешься во мне, я всегда рядом.

— Я знаю, — улыбнулась я.

Стэф накрутила выбившуюся прядь волос на палец.

— Ты сказала маме?

— Конечно, нет.

— Может, она сможет помочь?

— Будто бы она когда-нибудь помогала, — огрызнулась я. — Мне достаточно своего дерьма, чтобы заботиться еще и о ней.

Стэф мудро промолчала.

Глава 2

Джеймс