Темный Плохой Порочный

— Хорошо, — выдохнула я, раскрывая себя для него. — Что бы ты ни хотел, Маска, сделай это, просто делай это, черт возьми!

— Смотри, Лидия, смотри, как это все чертовски удивительно.

Я смотрела, как он двигает рукой по своему члену, жесткому, изнывающему и чертовски большому. Он дернулся в его руке, и я увидела сначала короткий резкий всплеск, прежде чем хлынул поток. Он нацелил свою грязно-желтого цвета струю прямо на мой клитор, и я застонала, как шлюха, когда он попал прямо в точку.

— Да, — прошипел он. — Похотливая девчонка, испачкалась в моей грязной гребаной моче.

— Это кажется таким чертовски неправильным, — застонала я. — Таким неправильным.

Я потянулась к его члену, располагая его плотно к своей щелке, и горячая золотая река потекла по моим бедрам.

— Не останавливайся, — прошипела я. — Пожалуйста, только не останавливайся.

— А вот это моя девочка, — выдохнул он. — Моя прекрасная развратная девочка.

Закончив, он застонал, крепко сжимая основание члена.

— Попробуй меня, Лидия, встань на колени и попробуй меня.

Я упала на мокрый пол, мое сердце, как бешеное, колотилось в груди, и там, полностью промокшая и на коленях во всей этой грязи, я разрушила стены, которые когда-то построила. Открыв рот, я застыла лишь на мгновение, а потом Джеймс просунул свой грязный мокрый член между моих губ.

— Черт, —  прошипел он. — Вот так, вот так, черт возьми. Вылижи меня дочиста, Лидия. Хочу кончить внутри тебя, в твоей тугой сладкой киске.

От этих слов я застонала вокруг его члена, а затем он резко отстранился. Без предупреждения Джеймс включил душ, и я завизжала, когда струя холодной воды намочила нас обоих. Он поднял меня на ноги, поворачивая мое лицо к струе, пока я не начала захлебываться холодной водой. Затем он приподнял меня, я обвила своими ногами его талию, и он похоронил свой член глубоко внутри меня. Схватившись за его плечи, я двигалась на нем вверх и вниз, скользя грудью по его груди, и этот контакт нашей кожи был таким чертовски невероятным.

Я жестко скакала на нем, пока он не оказался на грани, рывками двигая бедрами и резко погружаясь в меня. Обернув руки вокруг его шеи, я осыпала его лицо поцелуями, пока он, кончая, выкрикивал мое имя, и это был самый сладкий звук в мире.

Когда Джеймс кончил, он опустил нас на пол, притянув меня к себе на грудь, в омут эндорфинов и запутанных конечностей. Вода выключилась, журчание прекратилось, и я лежала потерянная и беспомощная в его руках.

— Джеймс,  — выдохнула я. — Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше.

Он поцеловал меня в лоб.

— Я знаю.

— Правда, — прошептала я. — Я никогда не чувствовала себя так.

Повернув мое лицо к себе, он посмотрел на меня с теплотой в глазах и сказал:

— Это оно, Лидия, гребаное новое развитие событий. Ты не сможешь отказаться от своих слов, потому что они изменят все. Это то, чего ты хочешь?

Я промолчала, страстно поцеловав его.

Глава 16

Джеймс

Все действительно чертовски быстро изменилось. Я нервничал на работе, был каким-то непоследовательным. Воспоминания о том, что случилось в прошлый раз, постоянно преследовали меня. Я старался не думать об этом, напоминал себе, что Лидия Марш не такая, как Рэйчел, совершенно не такая. Она не жаждет постоянного внимания и временных утех в руках других мужчин. Лидия другой человек. Она намного лучше. Я могу положиться на нее в любом вопросе, и она не предаст и не сдаст меня со всеми потрохами всей компании. По крайне мере, я надеялся на это. Я решил, что она стоит риска, она действительно стоит того, чтобы рискнуть ради нее.

Когда она представила мне последний отчет по проекту «Сэлмонс», как обычно, профессиональным и сдержанным тоном, я немного успокоился. Лишь на мгновение ее взгляд задержался на мне, а затем она снова превратилась в профессионала. Но когда с едва заметной улыбкой она протянула мне распечатку обновлений развития, я нарушил нашу договоренность и сжал ее запястье в своей руке, скользя большим пальцем по ее костяшкам. Шокированная, напряженная и потерянная, она посмотрела на меня так, словно я сошел с ума.

Я рухнул в свое кресло, а Лидия села напротив.

— Ты в порядке, Джеймс? — сказала она. — Тебе нужен кофе?

— Нет, спасибо, — улыбнулся я. — Мне не нужен кофе.

Едва заметная улыбка тронула ее губы.

— Могу ли я предложить тебе что-то еще?

— Пересадку личности, — я вздохнул. — Господи, Лидия, на свете так много всего, что мне хотелось бы дать тебе, но здесь, в этом месте, это кажется невозможным. Я не могу выйти за границы, которые сам себе создал. Кто я после этого?

— Человек... — прошептала она. — Напуганный…

— Слабый, — сказал я. — Это делает меня слабым, а происходящее между нами все более непостижимым.

— Мы не должны говорить об этом, — вздохнула она. — Ты нарушаешь свои собственные правила. Именно ты, Джеймс, не я. Ведь именно ты придаешь так много значения тому, чтобы разделять отношения на рабочие и личные.

— Прости, — сказал я. — Понедельничная меланхолия.