Темный принц

- Пошли, Фабреццо. Может нам повезет и Дубрински находится в хижине, лежа в своем гробу.

Антон нервно рассмеялся.

- Я вбиваю в него кол, а ты отрубаешь голову. Убийство вампиров - грязное дело.

- Прикрой меня, а я схожу на разведку, - приказал Дитер.

Он шагнул через густую листву, держа в руке винтовку. Кусты перед ним раздвинулись, и он оказался лицом к лицу с огромным, мускулистым волком. Его сердце чуть не остановилось, он замер, на минуту потеряв способность двигаться.

Мерцающие жестокостью черные глаза были покрасневшими и слезились. Заблестели острые белые клыки, сверкая от слюны. Волк удерживал его своими черными глазами около тридцати секунд, от чего в сердце Дитера поселился страх. Без всякого предупреждения он нанес удар - раскрыв пасть и наклонив морду, схватил его за щиколотку сапога и со всей своей невероятной силой сжал, сминая кожу и кости с громким тошнотворным треском. Дитер вскрикнул и упал. Волк тотчас же отпустил его и отпрыгнул назад, посмотрев на него безразличным взглядом.

Со своего места в кустах Фабреццо мог видеть, как Дитер Ходкинс с криком свалился, но не смог понять почему. От ужаса в голосе Ходкинса, его охватила дрожь страха. Антону потребовалась минута, прежде чем он смог спросить.

- Что случилось? Мне ничего не видно. - Он даже и не пытался посмотреть, отползая глубже в кусты, доставая пистолет и кладя палец на спусковой курок, готовый стрелять во все, что движется. Ему хотелось рявкнуть на Дитера, чтобы тот заткнулся, но продолжал молчать, его сердце тревожно билось.

Дитер попытался перевести ружье в боевое положение. Между болью и ужасом от тех черных злобных глаз, он не смог достаточно быстро приблизиться к стволу. Эти глаза были слишком умны, неся в себе гнев и ярость. Этот смертельный взгляд был очень личным. И это были глаза смерти, загипнотизировавшие его. Он не мог отвести взгляд, даже когда волк бросился на его открытое горло. Но последнего он не почувствовал, радостно приветствуя конец. Смертоносные глаза, в последний раз уставившиеся в его, изменились, стали печальными, словно волк сожалел о совершенном убийстве.

Волк покачал лохматой головой и с легкостью последовал в кусты за Антоном Фабреццо. Он слышал, как с гулким стуком от ужаса билось сердце, взрываясь жизнью. Он слышал, как кровь горячо струилась по телу, вдыхал страх и пот. Радость охватила волка, жажда крови, убийства. Михаил продвигался вперед, думая о Рейвен, об ее сочувствии и храбрости, после чего жажда убийства испарилась. Сквозь небольшое отверстие в гуще облаков проник лучик солнца, и тысяча игл впилась в его глаза.

- Мне нужны те травы, Михаил. Солнце поднимается все выше, и время отпущенное Жаку истекает. Завязывай с этим.

Волк подождал пока облака встанут на место и лишь затем нагло вышел на открытое место, преднамеренно повернувшись спиной к Фабреццо. Глаза Антона сузились, и дьявольская улыбка искривила его губы. Рука подняла пистолет, а палец нашел курок. Но прежде чем он смог нажать на курок, волк перевернулся в воздухе и врезался в грудь Антона, ломая кости, прорываясь к самому сердцу.

Волк перепрыгнул через тело, все его движения выдавали пренебрежение, когда он побежал к хижине. Его глаза непрестанно слезились, подобно текущей воде, и не имело значения, насколько сильно он щурился. Вялость, распространяющуюся по всему его телу, было трудно игнорировать. Сознавая о том, что время уходит, волк взбежал по лестнице к двери. Несколько когтей согнулись, превращаясь в пальцы, чтобы он смог обхватить дверную ручку и толкнуть тяжелую дверь. Потребность во сне была всепоглощающей, но Жак нуждался в травах.

Деформированной когтистой рукой он повесил сумку с драгоценными травами на свою мощную мускулистую шею, и в волчьем обличье побежал назад, стараясь обогнать восходящее солнце, которое уничтожало густое облачное покрытие.

Неожиданно раздался грохот грома. Плотные тучи, тяжелые от дождя, поплыли по небу, обеспечивая Михаилу защиту от солнца. Шторм над лесом быстро набирал силу, сильный ветер подбрасывал листья, покачивал ветки. Вспышка молнии прорезала небо огненным всполохом танцующего огня. Небо потемнело от зловещего водоворота клубившихся облаков. Михаил пронесся по пещерам, торопясь по узкому лабиринту проходов к главной пещере, на бегу меняя свою форму.

Прохладные серебристые глаза Грегори скользнули по Михаилу, когда он, наконец, передал ему травы.

- Просто удивительно, как тебе только удавалось завязывать шнурки на туфлях без моей помощи на протяжении всех этих веков.

Опустившись на пол рядом со своим братом, Михаил одну руку положил на свои горящие глаза.

- Более удивительно то, что ты умудрился остаться в живых после всех своих хвастливых выступлений.